Юрий Куриленко возглавил Управление Федеральной налоговой службы по Томской области несколько месяцев назад, до этого работал в Красноярске, Алтайском крае и Бурятии. У человека, обеспечивающего налоговые доходы в бюджет, мы спросили о людях, пишущих доносы друг на друга, о мешках налички, заносившихся раньше в кабинеты налоговиков, и о том, когда инспекторов заменят роботы.
<Досье>
Родился в 1975 году. В 1996 году окончил Красноярский государственный университет по специальности «Бухгалтерский учет и аудит». После окончания вуза работал налоговым инспектором отдела косвенных налогов. Через восемь лет возглавил районную инспекцию в Красноярске, затем — Межрайонную ИФНС России по Красноярскому краю.
С 2007 по 2012 год работал в должности заместителя руководителя УФНС по Красноярскому краю, затем в течение пяти лет возглавлял УФНС России по Республике Бурятия. С сентября 2017 года — руководитель УФНС России по Алтайскому краю. В мае 2022 года возглавил УФНС по Томской области. За профессиональные заслуги отмечен почетным знаком «Отличник ФНС России». Женат, воспитывает двух сыновей.
«Мы собирали налоги в мешки»
— Вы помните свои первые заработанные деньги?
— Это было где-то в 7—8 классе, в 1987 году. Мама моего друга руководила Домом пионеров, где был кружок по изготовлению мебели. Там мы собрали шахматный столик. Вырученные деньги по-честному поделили между собой. Не помню сумму, но это были первые заработанные мною деньги. В студенчестве я обучался далеко от дома, поэтому постоянно искал подработку. Как многие, разгружал вагоны, торговал в ларьке, но быстро понял: продажа — однозначно не мое. Затем устроился главбухом в одной организации, которая потом хорошо раскрутилась, но опыта мне тогда еще не хватало. Следом была еще фирма, где собирали компьютеры из запчастей. Мое знакомство с налоговой инспекцией состоялось именно там — как бухгалтер я готовил отчеты. Еще трудился в институте звероводства — помыкался в их бухгалтерии месяца полтора. А в налоговую службу попал абсолютно случайно. После окончания учебы мне грозило возвращение в глубинку, куда очень не хотелось: в середине 90-х мне казалось, там не было перспектив. Забирая документы из деканата, я увидел объявление: государственная налоговая инспекция по Красноярскому краю набирает парней, обучившихся экономическим специальностям. Я прошел собеседование и сразу же был трудоустроен в инспекцию по Ленинскому району города Красноярска.
— Студенческая практика не привила вам тягу к частному бизнесу?
— Скорее, она отвратила меня от специальности, на которую я учился пять лет. Я понял, что бухгалтерский учет — это совсем не мое. Там нужны усидчивость, скрупулезность и т. д. В предпринимательстве мне было бы трудно состояться как профессионалу, так как я готов продавать лишь то, во что верю. А продавать одни амбиции не получается. От предпринимателя же требуется определенный авантюризм, повышенная тяга к рискам. А это вообще не в моем характере.
— Наверное, в 90-е работа налоговым инспектором в мегаполисе Красноярске была сопряжена с массой рисков?
— Тогда налоговое законодательство создавалось с нуля. Сам кодекс появился только в 1999 году, и первая его редакция была мама не горюй! Ужасная книжка, по которой невозможно работать: практически в каждой главе противоречия. В 1996-1997 годах мы частенько сами приходили в организации изымать деньги, потому что у действующих предприятий утаивать налоги считалось хорошим тоном. Бывало, бухгалтеры организаций звонили нам: «Приезжайте, у нас сегодня касса». Мы выезжали (частенько без сопровождения полиции), снимали кассу — большие мешки денег! Потом отправляли все это на почту. Часто бизнесмены привозили наличные прямо в наши кабинеты — там мы их считали, записывали в ордера и тоже несли на почту. Однажды моя супруга, работавшая тогда в налоговой, не досчиталась из принесенного 50 рублей — она рыдала целые сутки. Потом эту завалившуюся денежку все-таки нашли. Вот так все начиналось: законы писались с нуля, и люди — предприниматели и налоговики — учились так же. Сегодня управленцы, ставшие предпринимателями в 90-е годы, разительно отличаются от молодых.
— В лучшую или худшую сторону?
— (Смеется.) Они… своеобразные. Мои современные коллеги не привыкли к форме общения того времени, определенному сленгу, скорее даже арго. У них совершенно другая модель поведения, система ценностей и стиль жизни.
— Ностальгируете по 90-м?
— Нет, я не хочу возврата, и не дай бог моим детям такое пережить. Это же слом эпох, экономики, смена психологий — социальных и личных. Это… революция, правда, растянутая.
— Многие предприниматели вспоминают то время с невероятной теплотой.
— Потому что чувствовали полную личную свободу. Но проблема в том, что она должна граничить с определенными обязательствами, в том числе перед обществом. Не всем близка эта мысль. Правда, большинство готовы исправно платить налоги. Хотя малый бизнес тяготится административными издержками на содержание бухучета, финансовое планирование и т. п. Мы приветствуем появление фирм, которые берут на аутсорсинг функцию ведения бухгалтерии. Однако в последние годы движемся по пути создания такой экономической модели, при которой налоговых инспекторов, как и бухгалтеров, по сути, не станет. Вместо них появятся понятные и прозрачные электронные механизмы: ты занимаешься бизнесом, а государство автоматически начисляет и предъявляет к уплате некую часть, оговоренную в Налоговом кодексе.
О Личном кабинете и государственном присмотре
— Российская налоговая система более жесткая, чем в Америке или Европе?
— По части налоговой нагрузки Россия находится где-то в середине списка современных государств. А если говорить о системе администрирования, то по некоторым показателям мы впереди всей планеты. Например, такого налога для самозанятых (налога на профессиональный доход), как у нас, нет нигде. То есть когда налогоплательщику доверяют самостоятельно регистрировать самого себя, а затем по пробитым чекам ему ФНС начисляет сумму налога без обязанности подачи всяких деклараций. С июля 2022 года в четырех регионах ФНС внедряет автоматизированную упрощенную систему налогообложения, а со следующего года она появится в остальной части страны для малых предприятий со штатной численностью не более пяти человек и доходом, не превышающим 60 млн рублей в год. В Европе и США собственник отдельно платит в бюджеты штата, округа, федерации, а у нас с начала 2023 года будет действовать механизм единого налогового счета. Сейчас мы занимаемся сокращением количества отчетов, платежных документов, словом, идем к упрощению системы налогового администрирования.
— Для граждан получение налогового вычета по недвижимости и инвестсчету тоже заметно упростилось.
— До конца года такие же возможности ФНС введет и по медицине: если после посещения врачей вы сохраните все чеки в своем Личном кабинете на сайте ФНС, по окончании налогового периода вам предложат воспользоваться вычетом.
— Вы сами пользуетесь сервисами ФНС?
— Постоянно захожу в Личный кабинет, зарегистрировал всю свою семью, помогаю в этом же друзьям и знакомым. Показываю возможности использования разных сервисов ФНС, упрощающих жизнь. Когда появляется новый сервис, всегда стараюсь его изучить, пощупать.
— Ваша супруга тоже работает в налоговой?
— Нет, она сотрудник Пенсионного фонда. Наши коллеги, супруги которых работают в частном бизнесе, испытывают определенные сложности из-за возможного «конфликта интересов». Прокуратура косо смотрит на такие случаи, поэтому нашим вторым половинкам ничего не остается, как тоже устраиваться в государственные структуры. Хотя… коллеги после личного ознакомления с организацией работы в США в свое время рассказывали, что у начальника налогового округа по Нью-Йорку в собственности две заправки и магазин. Для них это нормально. Естественно, некоторым нашим после знакомства с зарубежным опытом тоже захотелось магазины и заправки, но на родине им сказали: «С вашими должностями — не следует». В общем, все зависит от уровня созревания общества: там две заправки и магазин, но при этом жесткий контроль, общественный и внутренний. Может, когда-нибудь и мы к этому придем.
«Торгаш из меня никакой»
— Вы учите своих детей правильному отношению к деньгам — личным и семейным?
— У меня двое сыновей, 16 и 23 года, оба еще учатся. Старший совершенно не имеет способностей к финансовому планированию, пока он живет на стипендию от меня. А младший однажды увидел журналы и буклеты о финансовой грамотности и после этого стал учиться правилам обращения с деньгами. В этом году, по достижении 16-летия, мы оформили ему личную банковскую карту. Теперь он мечтает о предпринимательстве. Вначале хотел продавать печенье, мама научила его высчитывать себестоимость продукции и прочее. Сейчас у него новая затея — хочет разработать собственный виртуальный движок и эксплуатировать для получения доходов. Пока мы его «держим за ноги», чтобы он не получил отрицательный опыт. У нас в семье нет предпринимательской жилки, думаем, что и у него тоже. Говорим ему: «Найди людей, которые будут продавать твой продукт, потому что сам продавать ты не умеешь, не можешь и не продашь. Мы пробовали — у нас не получается».
— Может, ему удастся?
— Маловероятно. Это же от воспитания зависит. Моя супруга как-то захотела продать свою норковую шубку, дали объявление, и нашлась покупательница, которая с восторгом, охотно сразу же ее купила за нашу цену. Через два дня купившая сообщила, что ее супруг поругался с ней из-за шубы, и попросила вернуть деньги и забрать вещь обратно. Мы забрали. А потом отдали родственнице бесплатно. Теперь, когда у меня в семье вновь возникает мысль что-нибудь продать, я говорю супруге: «Мы с тобой уже столько раз это пробовали. Просто отдай эту вещь кому-нибудь — сбережешь нервы». Бывают, конечно, удачливые продавцы-предприниматели, но их еще со школы видно. Помните, как в 90-х ребята продавали CD-диски, жвачки, фотографии Шварценеггера?
— А много ваших студенческих друзей осталось в этой профессии?
— Коллег из моей группы, построивших такую же карьеру, как и я, практически нет. Многие работают в банках и бизнес-структурах. Моя жена вместе со мной поступала на экономический факультет, на специальность «Экономика управления», а я — на «Бухгалтерский учет и аудит». Спустя десять лет я работал управленцем — начальником инспекции, а она — бухгалтером на ТЭЦ. И все-таки бухучет до сих пор помогает мне в работе. По крайней мере прочитать баланс я сумею. Но это уже необходимо для контроля за подчиненными.
— А у вас есть друзья-предприниматели? Как они относятся к тому, что вы налоговик?
— Я практически постоянно перемещаюсь по Сибири, поэтому мне трудно завести каких-то новых друзей. В таком возрасте это, наверное, невозможно. Друзья — это из молодости. Но те предприниматели, с которыми я знаком, думаю, относятся к моей профессии уважительно. Когда главой ФНС России стал Михаил Мишустин, мы практически полностью изменили вектор: из чисто фискального органа превратились в службу, которая оказывает населению услугу. После 2015 года отношение к налоговикам стало заметно меняться к лучшему. Прежде наших сотрудников воспринимали как бомбил. Но затем налоговая принялась последовательно доносить до населения и бизнеса мысль о необходимости прозрачной экономики. На мой взгляд, мы достигли в этом значительного прогресса. Основная задача — сформировать для предпринимательства равные условия ведения дела, убрав возможность использовать налоговую службу как инструмент давления на конкурентов.
«Мы выигрываем все суды»
— Что бы вы посоветовали томичам, которые до сих пор боятся налоговых инспекторов?
— Собираемость имущественных налогов у нас превышает 97 %, это говорит о том, что люди привыкают к обязанности платить налоги. Тем более что в нашей стране они не такие уж тяжелые, как в Европе. Все российское налогообложение нацелено на одну задачу — не навредить формирующемуся классу собственников, предпринимателей. Об этом же говорит и обнародованный недавно Манифест ФНС России. Большинство налогоплательщиков стремятся выйти из тени, поскольку в нелегальной экономике ты лишен массы преференций и льгот, которые сегодня государство предоставляет честным собственникам. Риски неисполнения своих обязательств по налогам серьезно возросли. В судах ФНС выигрывает более 95 % всех исковых требований. Причем во всех регионах. Системный подход в работе Службы привел к тому, что сейчас действительно всем лучше жить по правилам. Да, есть много интернет-легенд о способах обмана. Но я знаю массу людей, которые повелись на такую рекламу и потом сильно пожалели о знакомстве с этими мошенниками. И кто сейчас боится налогового инспектора? Ведь сегодня все считает машина. В Томской области доля организаций, охваченных выездными проверками, меньше 0,1 %. То есть для того чтобы к бизнесмену пришли, нужно чтобы он не только агрессивно пренебрегал Налоговым кодексом, но и после наших замечаний категорически отказался от уплаты незаконно сэкономленной суммы.
— Граждане часто пишут налоговикам доносы друг на друга?
— Да постоянно. На первом месте обращения от спорящих между собой собственников: такое происходит сплошь да рядом. Видимо, это стало способом внутрикорпоративной борьбы. Обычно в таких случаях люди знают всю внутреннюю кухню и грязи могут налить сколько угодно. Вторые по частоте жалобы на соседей, которые сдают квартиры. Третий тип доносов — жалобы на услуги: люди пытаются получить услугу, но сами забывают ее официально оформить, а в результате либо получают некачественное обслуживание, либо не получают услугу вовсе. Скажем, заказал клиент установку пластиковых окон у человека, который не является зарегистрированным предпринимателем. Когда затем он пытается решить вопрос гарантийных обязательств, ему, естественно, отказывают. Вот тогда клиент спохватывается и бросается сочинять жалобы. Все от неграмотности и обид...
— Нужно ли повышать налоговую грамотность населения?
— Да, безусловно. Сегодня практически каждый платит имущественные налоги — налог на имущество, транспортный и земельный налоги. Работодатели отчисляют за граждан налог на доходы физических лиц и взносы на медицинское, пенсионное страхование. Люди должны понимать, за что и сколько они платят и, главное, куда затем распределяются эти средства. Сегодня ФНС предлагает налогоплательщикам свыше 60 различных сервисов, которые здорово облегчают жизнь. Любую услугу можно получить в пару кликов. И не стоит бояться эти возможности использовать. Но для этого важна не столько компьютерная грамотность, сколько уровень налоговой культуры.
— Какой он — современный налоговый инспектор?
— Сегодня Служба перестраивается, чтобы заложить систему обратной связи в основу всех сервисных процессов. Задача — перейти на новый уровень конструктивного диалога и открытости с бизнесом и простыми гражданами. Важно создать среду, в которой каждый сервис будет строиться на интересе налогоплательщика, его запросах и потребностях. Мы считаем, что человекоцентричность как ценность должна транслироваться на всю структуру налогового администрирования.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: «Люди получают на руки «чистыми» и не замечают налогов»