Досье
Владислав Кочетков
Родился в 1980 году в Саранске. Окончил Мордовский государственный университет по специальности «Регионоведение». В 1999-2002 годах — корреспондент и обозреватель ряда региональных СМИ, занимался политическим консалтингом. С 2002 года — директор департамента по PR, рекламе и связям с общественностью КГ «Магазин готового бизнеса». В 2005 году стал пресс-секретарем инвестиционной компании «ФИНАМ». С 2008 года — PR-директор, а с 2010-го — Президент-Председатель Правления инвестиционного холдинга «ФИНАМ». Автор более 15 научных работ. Женат, воспитывает сына.
Прежде чем стать главой одной из крупнейших в России финансовых компаний, Владислав Кочетков уверенно побеждал в игре в фантики, студентом зарабатывал на рефератах и курсовых, чтобы заплатить за съемную квартиру и лапшу быстрого приготовления. А когда его первых в жизни отпускных не хватило на один поход в ресторан, он бросил всё и стал финансистом. Успешным!
Любой, кто хоть немного интересуется миром финансов, слышал о компании «ФИНАМ». Крупнейший в России розничный брокер, входящий в первую пятерку по оборотам с ценными бумагами, числу клиентов и размерам региональной сети. Когда президент холдинга «ФИНАМ» Владислав Кочетков оказался в Томске с деловым визитом, мы встретились с ним, чтобы понять, как журналист стал финансистом, какие акции выгоднее валюты и почему у россиян проснулся интерес к инвестициям.
От фантиков — к акциям
— Владислав, вы помните, с чего начинался ваш путь к финансам — как вы заработали свои первые в жизни деньги?
— Первый этап был в школьном детстве — мы в начале 90-х играли в «бум», то есть в фантики. Поскольку у меня большая ладошка, получалось весьма успешно их переворачивать, так что фантиков и вкладышей от жевательной резинки «Турбо» я выигрывал много. Потом продавал их и тратил все на аквариумных рыбок. Сейчас аквариума у меня нет, я редко бываю дома. В общем, самые первые в жизни деньги, которые я получал собственным трудом, были от переворачивания бумажек. К фондовому рынку это, конечно, не имеет отношения.
— Что-то похожее все-таки есть — там тоже бумаги.
— Да, только более ценные. Но вначале были фантики. Студентом я с первого курса зарабатывал написанием рефератов и курсовых, а позже стал делать кандидатские. Не помню точно, сколько это приносило, но вместе с повышенной стипендией едва хватало на аренду квартиры. Понятно, что мне и родители помогали, как любому студенту. При этом мама была воспитателем в детском саду, а отец, по образованию инженер, работал в «Сургутнефтегазе», строил нефтепроводы к месторождениям. Словом, какие-то деньги в семье водились, но обеспеченными нас было не назвать.
— Мечтали стать богатым?
— Ну о чем мог мечтать мордовский студент, который писал рефераты и курсовые? У меня была недорогая съемная квартира в Саранске, по понедельникам я ездил на рынок, где закупал себе большую коробку лапши быстрого приготовления. Кажется, это был не «Ролтон»…
— Может, «Доширак»?
— Нет, он был дорогой. Что-то другое... В общем, я мог неделю ею питаться. Судя по тому, что выжил, витамины в ней все-таки были. Писать рефераты на заказ тогда было делом нехитрым, поскольку никакой системы проверки еще не существовало. Затем трудоемкость выросла, но все равно это позволяло заработать. С четвертого курса я писал в газете «Голос» Мордовского госуниверситета, и тогда же меня в первый и последний раз хотели уволить: я подготовил статью о том, как быстро и качественно составить реферат, «содрав» для этого все необходимое из интернета. Получалось, что тем самым я как бы вступил в конфликт с системой образования.
— Как же вас занесло из журналистики в финансовую сферу?
— У меня часто спрашивают: «Как вы стали президентом финансовой компании?» Да случайно! Вторая версия — повезло. Я закончил вуз, женился и начал работать журналистом в газете «Известия Мордовии». Когда я получил свои первые в жизни отпускные, мне казалось, что это большая сумма. Я пригласил пару своих друзей и соседей по редакционному кабинету в местный ресторан «12 стульев», который знаменит тем, что там однажды обедал Путин. Мы даже не особо шиковали, но на выходе я осознал, что все мои отпускные разом кончились еще до начала отпуска.
У меня не было дома компьютера, поэтому я отправился в интернет-центр «Волгателеком», написал резюме и разослал его. Получил пять приглашений на работу, поехал на собеседования и прошел три из них. В итоге в 2002 году я пришел в компанию «Магазин готового бизнеса». Это был первый российский бизнес-брокер, который оказывал посреднические услуги при продаже малых и средних компаний.
— Вы начинали там как обычный пиарщик?
— Да, но моя должность звучала красиво — руководитель департамента по PR, рекламе и связям с общественностью, и я был его единственным сотрудником. Но я ехал в Москву не за статусом, я уже был женат и понимал: если моих отпускных не хватает, чтобы сходить один раз с друзьями в ресторан, то нужно срочно что-то менять.
Так я возглавил департамент в небольшой, но очень успешной компании. Мне пришлось (впервые в России) запускать там направление франчайзингового консалтинга. А в 2005 году группа коллег из этой фирмы решила передвинуться в «ФИНАМ», пригласив меня с собой. Я перешел в «ФИНАМ» на должность пресс-секретаря, но моя основная задача заключалась в продвижении инвестиционных проектов, слиянии и поглощении малого бизнеса. Затем произошло стечение различных обстоятельств, и вскоре я стал президентом правления «ФИНАМ».
О большой удаче, постоянных хлопотах и «средних» деньгах
— Вам не было страшно совершить такой прыжок? Позволял ли это ваш объем знаний и компетенций?
— Всегда немного страшно, когда сознаешь, что чего-то не знаешь. Мне помогло то, что я с первого курса университета играл в «Что? Где? Когда?» и наша мордовская команда (называвшаяся «Мордобойс») была последним студенческим чемпионом России при жизни Ворошилова. На самом деле бизнес похож на «Что? Где? Когда?»: на тебя сыплется масса не очень структурированной информации, которую нужно срочно проанализировать и дать правильный ответ. Я принял концепцию «Иди и делай».
Бывает, что какие-то проекты не ладятся. Если проблема системная, надо закрывать проект, если получается чаще, чем не получается, — следует продолжать. Когда Виктор Ремша предложил мне возглавить компанию «ФИНАМ» в качестве председателя правления, я принял это. Хотя один из коллег сказал: «Не соглашайся и никогда ничего не подписывай!» В какой-то степени это имеет смысл: подписание документов — самая неприятная часть работы руководителя. Ты приходишь утром в кабинет, у тебя масса дел, а перед тобой стопка бумаг, которую надо завизировать.
— Почему вы так быстро приглянулись Ремше?
— Вообще-то не очень быстро, немало времени утекло. Специфика «ФИНАМ» в том, что это плоская структура — от первого лица до рядового сотрудника максимум пять ступенек. В то время у нас было около 300 человек, сейчас почти две тысячи. А с Ремшей я часто общался по разным проектам, он умный и коммуникабельный.
— Но в итоге вы стали богатым человеком?
— Богатым — нет, скорее обеспеченным из среднего-среднего класса. То есть не из высшего среднего. Потому что я знаю по-настоящему богатых людей, много с ними общаюсь, и, безусловно, мои и их возможности пока несопоставимы. Однако все, что мне нужно, позволить себе могу.
— Дом за границей, квартиру в Париже или Лондоне?
— Нет, не это. Все-таки я сотрудник брокерской компании, а специфика нашего бизнеса, несмотря на многотриллионные обороты, в том, что мы зарабатываем с них сотую долю процента. Вот у инвестбанкиров премии в миллионы долларов, а у меня — просто высокая зарплата, но все-таки она не космическая. Да и потребностей таких нет.
Не вкладывайте в акции последние деньги!
— Как вы объясняете своему сыну, чем зарабатываете?
— Дело в том, что «ФИНАМ» занимается обучением детей финансовой грамотности, и сын вместе с другими московскими детьми посещал наши курсы. Так уж получалось, что я не всегда успевал его забрать после занятий, и благодаря моим коллегам он успел изучить весь десятиэтажный московский офис нашей компании. Поэтому он отчасти уже знает, чем я занимаюсь, а однажды сказал: «Папа, давай покупать акции!» Он даже открыл на свои деньги лицевой счет и хотел купить акции, кажется, футбольного клуба «Барселона». Правда, эти акции доступны только квалифицированным инвесторам, но идея инвестировать у него осталась.
— Где вы храните личные деньги и куда вкладываетесь?
— Обычно люди инвестируют в валютные активы или делают спекулятивные вложения, когда понимают, что у многих ценных бумаг (даже «Газпрома») после просадок возникает неизбежный рост, и они покупают акции во время падения, чтобы зафиксировать прибыль через 2-3 недели, когда компания «отрастает» обратно вверх. Я иду другим путем, хотя он не очень отличается: в основном я вкладываюсь в индексы, в «широкий рынок». Но есть и небольшой портфель компаний второго-третьего эшелона, который, кстати, в минусе, несмотря на огромный потенциал роста. На мой взгляд, я неплохой менеджер, но не гениальный инвестор. Однако в фондовый рынок никогда не нужно вкладывать последнее — этому мы учим всех клиентов. Сначала нужно сформировать подушку безопасности хотя бы из трех, а лучше из шести месячных зарплат, а уж затем можно инвестировать.
— А валютные сбережения у вас есть?
— Несмотря на то, что любому клиенту я советую делить свои вклады на три части — доллар, евро и рубль, у меня все депозитные активы только рублевые, потому что есть еще правило: хранить в той валюте, в которой зарабатываешь. А в путешествиях я вообще не люблю пользоваться наличными. Удобнее рассчитываться картой, ведь тогда ты платишь по курсу платежной системы, которая, как правило, совпадает с курсом ЦБ. Конечно, иногда необходимо иметь некий запас наличности. Например, когда я нынче с семьей поехал на весенние каникулы в Китай, то обнаружил, что нигде не могу снять деньги с карты, а мои евро, которые я купил, поскольку часто езжу в Европу, там никому не нужны — котируются только доллар и иена.
Дети лучше улавливают тренды
— Вы открывали карточку жене или сыну, привязанную к вашему счету?
— И у жены, и у сына, которому уже 15 лет, карточки привязаны к моему счету. Жена не имеет лимита на карте, вообще у нас общие деньги — я вижу ее траты, аналогично она видит мои. Сын ежемесячно получает от меня карманные деньги, но от наличности он уже отказывается. Если бабушки с дедушками дарят ему купюры, он дает их мне, прося повысить на эту сумму лимит по счету. Я всегда вижу, какие транзакции он совершает, сколько тратит.
— Случалось, что сын за один день тратил все отпущенные ему деньги?
— Нет, хотя стандартные истерики пользователя финансовых услуг «У меня что-то списалось, но я это не покупал!» мы проходили, это неизбежно. Глядя на сына, я вижу, что страна скоро придет к эпохе с минимумом наличных: он практически не использует их, и я уверен, что таких детей много. Наличные — это уход от налогов и много еще чего плохого.
— А кредитными продуктами пользуетесь?
— Да, когда в 2007 году я еще работал в пресс-службе, на свою первую машину брал кредит в банке «ФИНАМ» на 600 тысяч. И тогда же я впервые «залетел», потому что случился кризис 2008 года, а в банковском договоре на форс-мажорные ситуации была заложена возможность повышения ставки. Поэтому если вначале мой кредит был под 14 %, то после августа банк поднял ставку до 18-20 %. Но рассчитался я вовремя.
Хотя мы и финансовая организация, у нас есть разные сотрудники. Вот недавно одна из них набрала кучу кредитов у микрофинансовых компаний под 1,2 % в день, и ее осадили коллекторы. При этом она перезанимала у других наших сотрудников, пытаясь погасить долги. Сейчас мы пытаемся ей помочь, структурировав эти обязательства.
— Немногие россияне инвестируют и вообще разбираются в финансах. Если бы их грамотность резко возросла, это оживило бы фондовый рынок?
— Сегодня наблюдается прогресс: если на середину прошлого года в России был примерно миллион частных инвесторов, то сейчас почти два. Основная активность на фондовом рынке связана с тремя компаниями — Сбербанк, ВТБ и «Тинькофф», которые стали подключать свои клиентские базы к инвестиционным услугам. «ФИНАМ» старается не отставать: наша клиентская база выросла за год почти вдвое — в 1,8 раз. И я предполагаю, что в следующем году на фондовом рынке произойдут большие тектонические изменения, на него придет значительное количество новых инвесторов.
С точки зрения клиентов, 70 % их будет находиться у госбанков, а обычные брокеры, как «ФИНАМ», будут продвигать нишевые технологичные услуги — аналитику, индивидуальное сопровождение, робоэдвайзинг, автоследование. Классическую функцию — купить облигации и заработать — заберут себе госбанки или создаваемый сейчас маркетплейс.