Досье
Евгений Васечкин (Беляев)
Родился в Томске. Образование неоконченное архитектурное и музыкальное. С 1990 года работает графическим дизайнером, занимается книжной графикой. С его участием выпущено более 30 книг. Вместе с братом Дмитрием Беляевым был соучредителем рекламной группы «Дарт». С 2005 года занимается дизайном частных и общественных интерьеров. Номинант Международной биеннале графического дизайна в Брно, обладатель «Золотого яблока» Московского международного фестиваля рекламы и маркетинга.
Застать в Томске культового дизайнера Евгения Васечкина — большая удача, поскольку с недавних пор в России он не живет. Он не копит деньги, но они у него есть с детства. Не имеет дел с капризными заказчиками, но богатые клиенты наперебой заказывают ему дизайн интерьеров. Он легко получает работу в самой дорогой столице Европы и так же свободно разменивает ее на тихую провинциальную Грузию. Он даже не обижается на албанцев, угнавших у него автомобиль за $45 000.
— Евгений, ты напрочь отказываешься называть свое занятие бизнесом, но ведь оно приносит тебе неплохие деньги, сравнимые с доходом преуспевающего бизнесмена?
— В моем понимании бизнес — это предоставление каких-то услуг или товара. Конечно, я продаю свои мозги и талант, но я бы не назвал это бизнесом в общепринятом значении этого слова. Я не вкладываю деньги, просто реализую собственное призвание. В этом смысле мне очень повезло — я не особо выбирал свою дорогу, просто с детства любил рисовать и заниматься творчеством. Свобода выбора, которую мне предоставляли родители, позволила заниматься только тем, что нравилось. Все это как-то само собой определило мой путь.
— У тебя была обеспеченная семья? Когда ты сам начал зарабатывать?
— У родителей не было особых финансовых возможностей: мама работала воспитателем в детском саду, а отец инженером на СХК. Свои первые деньги я получил в 1988 году, когда мне было 15 лет. Я нарисовал афишу для видеосалона в северском кинотеатре «Комета». Потом стал рисовать уже большие афиши на настоящих холстах для кинотеатра «Мир», так что с 15 лет перестал пользоваться родительскими деньгами. Может быть, потому что я получил финансовую независимость, родители уже не могли влиять на принятие мною дальнейших решений.
— Эти первые деньги ты вкладывал в свое развитие или, как любой подросток, тратил чисто на себя?
— О нет, я не стал вкладывать их в образование, какое там! Просто деньги дали ощущение независимости и свободу принятия решений. Мама говорила, что надо идти получать высшее образование, но в Томске в 1990 году учиться тому, чему я хотел, было особо негде. Уезжать из города в те голодные годы не было возможности и, наверное, смелости. Я прикидывал три варианта — филологический факультет, иностранные языки или архитектура.
Поступил в архитектурный институт, только чтобы маму успокоить. Но когда понял, что тот факультет дизайна, который нам обещали, реально откроется лишь в очень отдаленной перспективе, а взамен нас учат бог знает чему, то ушел после первого же семестра. Стал работать, но уже не в видеосалоне, а перешел на создание графики — логотипов, фирменных стилей для частных компаний. В начале 90-х наступил бум предпринимательства, всем хотелось выделяться. Я имел один заказ в месяц-полтора, но это приносило больше, чем вся месячная зарплата моих родителей. Сейчас разработка фирменного стиля стоит у меня от полутора тысяч долларов — это совсем небольшие деньги по московским меркам.
— Ты ведь принялся тогда и за оформление книг?
— Да, мои первые крупные заказы были связаны с издательским делом. У Димы Барчука было издательство «Фаворит», где я оформлял разные книги, потом занимался этим же для Андрея Олеара. У него я поработал над порядка 30 изданиями — итальянские переводы Пушкина, переводы цикла Бродского, Шекспира, Коэна и др.
— Сколько сегодня в твоей структуре доходов составляют томские и заграничные заказы?
— С тех пор как уехал из России, я в основном занимаюсь дизайном интерьеров. Графика составляет только 15 % заказов. И где-то 80 % моих клиентов — это томичи, либо живущие сейчас в городе, либо разъехавшиеся по стране и всему миру.
Кстати, это была самая большая проблема в моей эмиграции — я знал, что мне придется начинать все с самого начала. Я ведь развивался как профессионал вместе с Томском, здесь меня как дизайнера все знали, и не нужно было что-то кому-то доказывать. А за границей я никогда себя не рекламировал, поэтому в глазах иностранцев ничем не выделялся из миллионов таких же.
Увидеть Лондон и не разориться
— Тебе потребовалось много денег для переезда в Англию?
— Была совсем небольшая стартовая сумма, но для переезда в Англию деньги — не самое главное. Я ведь получил рабочую визу на пять лет. Это значит, что там я буду получать гарантированную зарплату, позволяющую самому содержать себя без помощи государства и других налогоплательщиков. На Западе это главное — если у тебя есть официальная работа, зарплата и банковский счет, то ты — «белый человек». Вот сейчас в Англии устроиться уже гораздо труднее.
А мне, наверное, повезло, хотя я честно собирал свое портфолио прежних работ, рекомендации, заплатил немалые деньги юристу. Когда ты получаешь рабочую визу, то английское государство проверяет твоего будущего работодателя: им нужно знать, что именно ты требуешься этой компании и помимо тебя больше никто не подходит на эту должность. Я получил место в фирме у бывшего томича — Жени Дмитриева, который переехал в Лондон.
У него в Томске была компания «Свет», но его отсюда кто-то «выдавил» — замучили проверками, пытаясь «отжать» бизнес, и он уехал вместе с семьей. В Англии он занимался тем же, что и здесь, закупил оборудование, стал работать с натуральным камнем, но у него не было дизайнера, и он нанял меня. Я как раз помышлял о переезде, к тому же в Лондоне жили мои самые близкие друзья, это и определило выбор.
— Считается, что Лондон не самый дешевый город в мире. Как тебе удалось освоиться там?
— Этот город вообще предельно дорогой, одна лишь квартира стоила 1 600 фунтов в месяц, плюс бензин, еда, остальные расходы — это гигантские суммы. Даже среди русских богачей ходит поговорка: «В Лондон приезжают, чтобы стать миллионерами, когда у тебя уже есть миллиард». Вот мой работодатель там вначале жил на широкую ногу — снял большой дом, купил стильную машину, сына отправил в частную школу и т. д. А через пару лет уже и машину сменил, и квартиру снял попроще, а сына перевел в хорошую, но муниципальную школу.
— Твой доход позволял вести тот образ жизни, к которому ты привык?
— То, как я жил в Лондоне, резко отличалось от моего прежнего ритма. Именно поэтому я уехал из Англии: мне надоело постоянно думать о деньгах. Это непрерывный стресс. Один знакомый банкир, проживший всю жизнь в Нью-Йорке и переехавший в Лондон, заметил, что в этом городе хорошо жить, зарабатывая не менее сотни тысяч фунтов в год. У меня было меньше этой суммы, поэтому постоянные финансовые напряги психологически сильно давили.
Живя в Томске, я мог позволить себе путешествовать несколько раз в году. А в Англии первые два года я ездил только в командировки, потому что просто не хватало средств на путешествия. Плюс напрягала необходимость каждый день ходить в офис на работу: в Томске я приходил в «Дарт» по мере необходимости.
— Почему после Лондона ты выбрал Тбилиси, а не Прибалтику, например?
— Очень просто — я создавал дизайн одного отеля в Сочи, его владельцу все понравилось и он предложил мне заняться другим своим объектом уже в Тбилиси. У меня как раз была черная полоса в жизни, в результате я решил сменить обстановку и покинул Англию.
Как работать с богатыми и капризными
— Однажды ты сказал, что сразу отказываешься от заказа, если клиент просит тебя «поиграть с цветом». Ты до сих пор предпочитаешь не связываться с людьми, когда чувствуешь, что они будут выматывать нервы?
— Да, но это не поза, а простое понимание, что в итоге все не сложится. Когда люди не доверяют тебе и сами не знают, чего хотят, — ничего хорошего не получается. К счастью, таких бывает совсем немного, ко мне обращаются клиенты, которые мне доверяют. А если и появляются «левые», то смотрю по результатам общения: когда вижу, что человек хочет самовыражаться, оставляю его заниматься этим с самим собой.
За границей таких проблем нет, если там выходят на специалиста, значит, снимают с себя всю ответственность за результат. А вот именно русские — да, часто совершают абсолютно нелогичные действия, идущие им же в убыток, принимают решения на эмоциях. Вообще, в России норма: чем больше человек зарабатывает, тем больше у него амбиций в тех областях, где он ничего не смыслит.
— Есть сумма, за которую ты согласен работать с привередливым клиентом?
— Да, конечно. Просто я буду знать заранее, что результата в виде красивого образа, скорее всего, не получится.
— А заказчики тебя часто кидали на деньги?
— Никогда. Я практикую свой подход, например, работу по интерьерам разбиваю на три этапа, как и оплату за них. Пока не заплатили за выполненную часть, к следующей не приступаю. Поэтому максимум, на что могут кинуть, это на одну треть стоимости заказа. Но, повторюсь, таких случаев не бывало. Ведь человек не каждый день заказывает дизайн, он сам вдохновлен перспективой обновления, желая видеть результат.
Талант — лучшая гарантия достатка
— Вернемся к финансам — ты считаешь себя обеспеченным человеком? И какая сумма тебе нужна, чтобы чувствовать себя таковым?
— Нет, не считаю. А по сумме — миллиона три евро. Ведь быть обеспеченным — значит позволить себе не задумываться вообще ни о чем. То есть просто жить, рожать детей, покупать жилье, хотя, конечно, в разных странах оно стоит по-разному.
— Но ты стремишься стать богатым?
— Я не бизнесмен, не умею зарабатывать большие деньги, и все мои попытки когда-либо увеличить средства, вложив их в ценные бумаги, никогда не приносили результата. Пару раз по совету умных друзей уходил в акции, но они не «выстреливали». И я совершенно не зациклен на том, чтобы копить, хотя у меня уважительное отношение к деньгам и я имел их с детства. Но чтобы много зарабатывать — нужен совсем другой склад ума.
— Где ты предпочитаешь хранить средства? Тебя гнетут слухи, что из-за санкций против российских банков можно остаться без сбережений?
— Да вообще страшно-страшно. Я уже 13 лет являюсь клиентом «Альфа-Банка», но сейчас, живя в Тбилиси, перевел половину своих средств в грузинскую банковскую систему. Думаю, так надежней. А хранить предпочитаю в долларах и евро, рубли — только на оперативные расходы.
— У тебя есть дорогие вещи, после кражи которых ты будешь просто убит горем?
— В Лондоне у меня украли автомобиль стоимостью 45 тысяч долларов и то я не был убит горем. Вообще там крадут по 200 машин в день, и занимаются этим в основном литовцы и албанцы. Это был Range Rover Evoque, который я купил еще в Томске, на нем я три года ездил по Лондону с российским (калининградским) номером. Это и сыграло злую шутку: русские номера не считывают местные фотокамеры, они для них — абракадабра. Это помогало уходить от штрафов, зато и риск угона таких автомобилей выше.
— Получается, вначале ты сэкономил на штрафах, но потом разом пролетел на 45 тысяч. Обиделся на албанцев?
— Очень (смеется).
— Ты мог бы переступить через кого-то ради больших денег?
— Вот это уж точно делать не буду. В жизни есть вещи важнее денег. Знаю много людей, у которых огромные миллионы, и при этом они несчастны, у них большие проблемы...
— И шлейф в виде чьих-то испорченных судеб.
— Наверное, да. И зачем все это, если завтра можешь умереть? У меня иные принципы, я не делаю зла другим людям, а деньги — только инструмент для жизни. Кстати, и брату своему всегда говорил, что живу, не чтобы работать, а работаю, чтобы жить. Помню, в «Дарте» у нас однажды был конфликт из-за идеи расширения бизнеса.
Прежде у нас на 15 клиентов было всего пять сотрудников, и к каждому заказу мы относились с душой, очень серьезно. Но потом все захотели увеличить базу, набрать десятки новых клиентов. Я протестовал, потому что когда у тебя масса заказов, ты распыляешься, вынужден нанимать сторонних людей, которым наплевать на клиента, им важен поток. Качество услуги обязательно упадет.
Поэтому моя установка — всех денег не заработаешь, да они и не главное. Я люблю путешествовать, мне приносит огромную радость встреча с новыми людьми, визуальные впечатления или гастрономические. И, слава богу, я уже пятнадцать лет занимаюсь этим.
— Каждый тебе возразит, что для этого нужны средства.
— Я далеко не всегда живу в пятизвездочных отелях. Просто у меня есть очень много друзей по всему миру, которые рады пригласить к себе в гости. Сейчас вот собираюсь из Грузии переезжать в Португалию.
— У тебя есть проект, о котором мечтаешь?
— Да, я с детства хотел делать кино. Нет, правда, я очень люблю кино — сам процесс, сценографию, режиссуру. С пятнадцати лет выписывал журнал «Искусство кино», изучал сценарии. И сейчас, когда смотрю фильмы, постоянно оцениваю операторскую работу, сценарий, работу режиссера. Но, думаю, сегодня уже эти планы реализовать сложно.
— Откажешься от мечты детства? Сейчас ведь масса технических возможностей, даже на смартфоны кино снимают.
— Нет, я открыт для всего нового. Я не могу сказать, что вообще целенаправленно по жизни куда-то шел. Меня недавно спросили, чем я мотивировал себя, чтобы достичь так много. Я ответил, что никогда ничего не добивался специально, разве что тело свое накачал. Вот это действительно была цель, которую я поставил себе в 23 года, и добился ее. А остальное как-то само шло или досталось благодаря родителям. Мой девиз по жизни — поступай как должно и будь что будет. И, думаю, если у человека есть совесть, он всегда стремится делать хорошо.