У богатых свои причуды — это про нее, американскую финансистку 20-го века Хетти Грин. История жизни этой загадочной и уникальной женщины, самого странного инвестора с Уолл-стрит, «самого скупого человека в истории», согласно книге рекордов Гиннеса, завораживает, как экспонаты уродцев в кунсткамере. В рейтинге самых прижимистых скряг в истории финансов она занимает первую строчку — за свою параноидальную жадность и страсть экономить на всем, на всех и прежде всего на себе.
Не такая, как все
Еще в детстве, юности и отрочестве, самых, казалось бы, безоблачных периодах жизни любого человека героиня нашего сегодняшнего рассказа Генриетта Холлэнд, урожденная Робинсон (в ноябре 1835 года), разительно отличалась от своих жизнерадостных сверстников. Угрюмая, как туча, неприветливая, молчаливая и крайне настороженная — такой ребенок пугал своим видом не только детишек по соседству, но даже собственных родителей.
Вряд ли в пору своего нежного возраста она мечтала о первой любви, о том, как интересен мир вокруг и как было бы здорово отправиться в путешествие. Она просто слонялась по окрестным местам безо всякого дела или часами стояла в порту своего родного городишка Нью-Бедфорда на берегу Атлантики в штате Массачусетс и наблюдала за погрузкой и разгрузкой судов, слушая брань своего отца с матросами.
Отец Генриетты был весьма успешным судовладельцем и содержал несколько крупных китобойных промыслов. А мать, Эйби Холлэнд, происходила из знатного и богатого рода Старого Света. Их семья принадлежала к религиозной протестантской группе квакеров, чьи жизненные заповеди требовали самоограничения и непритязательности во всем, поэтому девочку растили в атмосфере скромности и бережливости.
Уже в шестилетнем возрасте Хетти с интересом читала вслух старшим членам семьи и своему терявшему зрение деду статьи из финансовых газет. Кстати, спустя 6 лет этот любимый дедушка стал ее первым сильным разочарованием в людях и настоящим финансовым крахом, когда после своей смерти ей — такой преданной и любящей внучке — он не оставил ни цента! А ведь она намеревалась получить все!
В восемь лет с разрешения отца девочка открыла свой собственный сберегательный счет в банке, куда прилежно относила десятицентовые монетки и четвертаки — плату родственников за мелкие услуги. В десять лет ходила в обнимку с отцовским учетным журналом и знала, что два плюс два равно трем, где единицу она подобно заправскому счетоводу всегда списывала в естественную убыль. И уже в тринадцать лет Генриетта могла полностью вести семейную бухгалтерию.
Бостонский и Гарвардский колледжи остались за бортом ее жизни — уж слишком скандальной, драчливой и неусидчивой особой слыла Генриетта в этих учебных заведениях, что сказывалось и на ее успеваемости в учебе. Зато большинство тех личностных качеств, которыми она стала обладать в зрелом возрасте, были воспитаны ею самостоятельно, без чьего бы то ни было участия.
В итоге в арсенале ее знаний оказались лишь годичные курсы бухучета в одном из захолустных училищ Род-Айленда, на что-то большее этой странной девушки со строптивым характером просто не хватило. Такого образования было достаточно, чтобы помогать отцу вести бухгалтерию, чему он все никак не мог нарадоваться — уж очень толковой виделась ему дочка! Генриетта же, выполняя свои функции счетовода, ненавидела весь этот город, пропахший рыбой, и мечтала перебраться в мегаполис, где ей грезились безграничные возможности и обеспеченное будущее.
Вполне миловидная, голубоглазая, с гладкими русыми волосами, Хетти, хотя и была немного мужеподобного телосложения, считалась одной из самых завидных невест в своем городе, однако совершенно не интересовалась противоположным полом. В ее жизни не было места друзьям и любви, зато деньги, по ее мнению, решали все. С ними она водила самую настоящую дружбу. Как-то раз, получив от отца перед своим днем рождения несколько сотен долларов и оказавшись в Нью-Йорке, Хетти равнодушно прошла мимо ярких витрин с женскими нарядами прямиком в банк и потратила всю сумму на покупку акций какой-то небольшой кожевенной компании. О ней девушка давно знала из финансовых газет, следила за развитием, и по ее расчетам выходило, что скоро дела этой компании пойдут в гору.
Расчет и еще раз расчет
Свой первый «почти миллион», а точнее 900 тыс. долларов, Хетти получила по завещанию отца после его смерти в 1865 году — сумму по тем временам очень даже значительную. Этому обстоятельству позавидовали многочисленные родственники девушки, а родная тетка Генриетты — та самая тетушка Сильвия, которую она на инвалидной коляске возила выгуливать к морю, — посчитав, видимо, что племянница и так неплохо разбогатела, лишила ее своего огромного состояния, оставив в благодарность за заботу лишь мелочь… 650 тыс. долларов. Пытаясь добиться справедливости, Хетти рискнула… и пошла на подлог — подделку завещания тетки с формулировкой, что все переходит к ней одной как племяннице.
Однако усилия оказались тщетными: опытный глаз нотариуса заметил подделку. Дело о фальшивом завещании затянулось на несколько лет и завершилось провалом для горе-наследницы. «Как же несправедлив мир! Никому нельзя верить! Люди — предатели! И только деньги — настоящие друзья!» — с этими мыслями и имевшимся на руках наследством разочарованная Хетти решила покинуть ненавистные родные края и перебраться наконец-таки в Нью-Йорк, как и мечтала ранее. В этом городе она совершила свои первые удачные вложения и приобрела первые серьезные акции.
В возрасте 32-х лет Генриетта Робинсон обвенчалась с 44-летним Эдвардом Грином. Новоиспеченный муж был богатым наследником одного из Вермонтских кланов. Разумеется, ни о какой любви со стороны Хетти речи не шло, и этот свой поступок она, спустя годы и родив двоих детей, считала откровенной глупостью и романтической ерундой, приключившейся с ней в момент ее временных трудностей, связанных с наследственными тяжбами. Кстати, согласно брачному договору, который Хетти преподнесла в качестве «подарка» своему жениху, он не имел никаких прав на собственность невесты.
После рождения двоих детей Хетти всю свою энергию направила на активную финансовую и инвестиционную деятельность, ловко спекулируя на разнице курса между долларом и фунтом, скупая акции и изучая перспективные девелоперские компании. А мужа, который не жалел для любимой денег, оплачивая дорогие апартаменты, рестораны и одежду, считала мягкотелым слюнтяем, выкидывающим десятки тысяч долларов в год на ветер! С таким человеком ей, экономящей каждый цент, было явно не по пути. Они перестали жить вместе, хотя официально еще долго состояли в браке.
Жертвы жесткой экономии
Золотое правило Хетти «экономишь цент — значит, зарабатываешь его» с каждым годом только оттачивалось. Это проявлялось абсолютно во всем: переездах из дешевой квартиры в еще более дешевую, в довольствовании вместо десятков платьев одним и в тающих буквально на глазах ассортименте и количестве потребляемых продуктов. Однако апогеем такой нездоровой экономии миллионерши стала история, произошедшая с ее сыном Недом.
Мальчишка, как и многие его неугомонные ровесники, играя на улице, сломал ногу. Обращаться к врачам Хетти считала непозволительной роскошью, поэтому первое время она и младшая сестра Неда Сильвия лечили мальчишку в домашних условиях самыми дешевыми примочками из близлежащей аптеки. Страдания мальчонки продолжались не один день, он не спал по ночам, скуля от боли, но экономная мать все никак не желала признавать необходимость серьезного врачебного вмешательства, считая докторов хапугами и не желая оплачивать счета за их услуги.
В конце концов эта история с самолечением привела к гангрене, и сыну пришлось ампутировать ногу. Причем за ампутацию Хетти стрясла деньги с отца мальчика, так как считала, что погрязший к тому времени в долгах ее муж Эдвард все равно должен был так или иначе исполнять свой отцовский долг! Несчастный Нед был единственным на всем белом свете человеком, перед которым пасовала эта безжалостная женщина — его родная мать. Вполне вероятно, что основанием для этого было некое сложное и мучительное чувство, жившее в ней, — некая смесь жалости, презрения и собственной вины за случившееся.
Однако самой страшной фобией, связанной с родным сыном, для Хетти было не то, как сложится его жизнь инвалида в будущем, а опасение, что он однажды женится и жена растащит ее деньги. Чтобы пресечь подобный ход событий, в день совершеннолетия Неда она заставила его подписать у нотариуса бумагу, что он не женится в течение ближайших 35 лет! А за отказ пригрозила, что вообще лишит всякого наследства! А вот дочь Хетти Сильвия всю свою жизнь прожила рядом с выживающей из ума матерью, превратившись в старую деву и безропотно кочуя следом за ней из одной убогой квартирки в другую.
Идол для банкиров
Преумножение капитала — вот главный смысл жизни и работы! Такой метод инвестирования, как «покупай дешево — продавай дорого», который приписывается Уоррену Баффету, еще за 100 лет до его триумфа блестяще применяла Хетти в конце XIX века! К ценным бумагам эта странная женщина относилась так же, как к продуктам — вечно выискивала, где они подешевле. Большую часть своего капитала она держала в деньгах, а как только тот или иной финансовый инструмент становился, по ее мнению, дешевым, она его быстренько покупала.
Первая и одна из самых удачных сделок Хетти состоялась после окончания гражданской войны, когда в 1875 году государственные облигации, которые пользовались высоким спросом благодаря патриотическим настроениям, стали быстро терять в цене. Америке уже не надо было помогать в ведении войны, но облигации-то от этого становились даже более надежными и дешевыми! Своевременно их скупив, Хетти по нынешним оценкам заработала тогда $500 тыс. или более 50 % своего первоначального капитала.
Следующей победой в 1880-х годах для Хетти обернулось решение заняться железными дорогами. Тактика была такова: вместо акций она скупала облигации, причем именно тех железных дорог, что проходили между небольшими, но быстрорастущими городами. А потом наслаждалась в итоге ростом своего дохода по мере роста этих городов!
К середине 1890-х, когда железнодорожный бизнес стал переживать не лучшие времена, Хетти уже достаточно успешно занималась инвестированием в недвижимость и землю. Здесь наиболее удачными для нее стали покупки земли под Нью-Йорком и Чикаго, принесшие, по самым скромным подсчетам, по $3 млн. Ее инвестиционная стратегия в XX веке лучше всего отражена в собственных словах: «Я не верю в акции, особенно железнодорожных компаний. Вот облигации и недвижимость — совсем другое дело».
Не прошло мимо Хетти Грин и одно из самых значительных событий в истории Соединенных Штатов — Великая биржевая паника, случившаяся в 1907 году, когда в результате грандиозного падения стоимости акций крупнейших компаний о своем банкротстве заявили девять самых влиятельных американских банков! Главной финансовой улице мира Уолл-стрит тогда грозило полное «вымирание». И лишь один человек оказался обладателем свободных капиталов... разумеется, это была Хетти Грин. Сложившаяся ситуация загнала к ней в должники почти всех наиболее влиятельных трейдеров, сделавшихся от нее напрямую зависимыми — она ссуживала им деньги под грабительские проценты. Потом эта невероятная женщина начала выкупать закладные на недвижимость по всей стране, а ведь их количество исчислялось тысячами экземпляров!
Таким образом, она превратилась в полноправную хозяйку огромных земельных участков, а также владелицу целых кварталов во многих городах США. Вы думаете: ну хотя бы после столь удачных сделок она купила себе новое платье или отпраздновала победу в ресторане? Нет! Даже и мысли не возникло!
Она по-прежнему продолжала жить со своими детьми в съемных убогих дешевых квартирках, где не было даже горячей воды, питалась одной овсянкой, пила исключительно воду из-под крана, но иногда, правда, баловала себя кусочком рафинада. Такого же рациона вынужденно придерживались и члены ее семьи. По-прежнему Хетти одевалась в одно единственное черное платье, у которого стирала лишь нижние оборки, дабы не переводить зря мыло, и жевала лук, чтобы не подхватить заразу. Средний доход домохозяйства составлял по тем временам $500 в год.
Хетти Грин при своих зарабатываемых миллионах жила на $5 в неделю, не оставляя при этом привычку рыскать по всему городу в поисках самых дешевых продуктов. Большую часть дня она проводила в Национальном химическом банке, где когда-то давно облюбовала для себя абсолютно дармовое местечко, так как аренда в Нью-Йорке, с точки зрения миллионерши, была жутко дорогой.
Не дожидаясь чьего-либо разрешения, она просто заняла отдельный стол под рабочее место, где читала, считала и думала, производила свои тщательные расчеты динамики взлетов и падений акций и принимала решения, куда вкладывать деньги. Почему ей разрешалось проделывать все это? Да потому что однажды Хетти пригрозила вывести все свои средства из этого банка, после чего ей были готовы предоставить для работы чуть ли не весь этаж.
От жадности умирают
Старея и с каждым годом все больше дряхлея, Хетти утратила былую прыть в активных занятиях делами, но еще пуще прежнего стала верна своей давней мысли о том, что сэкономленный цент — это заработанный цент. Все последние годы своей жизни она могла по нескольку часов кружить по городу, например, в поисках почтовой марки, которая стоила бы на полцента дешевле. Живя хуже, чем даже некоторые представители самого дна общества, эта самая богатая женщина в мире не воспользовалась и миллионной частью своего состояния!
Даже умереть Хетти Грин умудрилась от жадности. Услышав однажды от торговки, что цена литра молока выросла, она не смогла сдержать гнева и раздражения, кинулась с руганью вслед и… умерла, подкошенная сердечным приступом, в возрасте 84-х лет.
Когда нотариус оглашал завещание, желающих поживиться наследством мерзкой, но богатой родственницы собралась целая толпа. Однако в документе был указан лишь один наследник — сын Нед. Он, как и все, догадывался о большом богатстве своей жадной матери, но о том, сколько же именно хранится на ее банковских счетах, не имел ни малейшего представления. Когда же все деньги со счетов умершей были переведены на его счет, оказалось, что сумма наследства составила 120 миллионов долларов!
В 1951 году все оставшееся, что Нед не успел пропить и потратить на яхты, роскошные дома и девушек, дочь Сильвия завещала дальним родственникам и благотворительным организациям. А еще музей имени Хетти Грин получил статус бесприбыльной организации. Если бы только Хетти узнала…