«По 300, 400, 500 штук в одну кучу»

Эпидемии накатывали на человечество волнами. Эпохи одних болезней сменялись эпохами других. Войны, неурожаи и голод делали людей уязвимыми для инфекций, а медицина и в XIV, и в XX веках оказывалась бессильна перед каждой новой заразой. Как люди справлялись с эпидемиями? Как пандемии меняли жизнь человеческого общества и как они влияли на экономическое развитие всего мира?

В 540 году нашей эры в мир впервые пришла чума. Она охватила Византию во время правления императора Юстиниана I, за что ее и назвали Юстиниановой чумой. Чумное поветрие пришло в момент высшей точки глобализации, когда Византийская империя объединила Ближний Восток, Северную Африку и Южную Европу. Юстиниановой чуме предшествовали несколько холодных лет, неурожай и голод.

Пика эпидемия в Византии достигла в 544 году. Византийский историк Прокопий Кесарийский писал, что в тот год в столице — Константинополе — ежедневно умирали несколько тысяч человек: «Число умирающих достигло пяти тысяч в день, а потом и десяти тысяч и даже больше». Хотя эти круглые цифры считают скорее символическими, чем документальными, по подсчетам историков чума и голод выкосили не меньше 2/3 жителей Константинополя.

Прокопий Кесарийский писал: «Всякая торговля прекратилась, ремесленники оставили свое ремесло и все то, что каждый производил своими руками. Таким образом, в городе, обычно изобилующем всеми благами мира, безраздельно свирепствовал голод». Болезнь распространилась дальше и затем два века то затихала, то снова вспыхивала. Из-за дефицита взлетели цены на еду и товары.

После миллионных смертей начался еще и дефицит рабочей силы. Некому было взращивать главный товар эпохи — зерно, отсюда недостаток пищи и еще больший рост цен на зерно. Юстинианова чума привела к инфляции. Снизились налоговые поступления, Византийская империя теряла деньги и человеческие ресурсы и постепенно лишилась своего статуса в цивилизованном мире. Так первая эпидемия чумы поспособствовала закату Византии.  

Как черная смерть разрушила феодальную экономику

Следующая пандемия чумы — бубонной — пришла в XIV веке. Во время эпидемии болезнь называли мором, моровой язвой и заразой, но в истории за ней закрепилось название черная смерть. Тела больных чернели еще при жизни и, как свидетельствуют записи современников, словно обугливались.

Перед чумой мир пережил многочисленные катаклизмы. В Центральном Китае была засуха и голод, в провинции Хэнань случилось нашествие саранчи, а в Ханбалык (современный Пекин) пришли ураганы и проливные дожди. Ученые предполагают, что природные бедствия вызвали миграцию грызунов — переносчиков чумных блох.

Мыши, крысы, сурки, лишенные пропитания, ушли из привычных мест обитания и переселились ближе к людям. С этого и началась одна из вспышек чумы, а дальше торговцы распространили ее по Великому Шелковому пути. Чуму также несли с собой и монгольские войска, которые питались мясом некоторых грызунов и распространяли болезнь во время военных походов.

Пока чума свирепствовала на Востоке, Европа переживала собственные кризисы. Сначала случились засухи 1300-1309 годов, с 1312 года начались ливневые дожди, которые убивали урожай. Через три года в европейских странах начался Великий голод, и даже после его окончания люди жили впроголодь вплоть до 1325 года. Постоянное недоедание ослабило иммунную систему.

В 1346 году монголы занесли инфекцию в Крым, когда штурмовали генуэзские крепости. Так чумой заразились генуэзцы, которые на торговых кораблях привезли болезнь в город Мессину в 1347 году. Итальянские города в то время уже стали центрами глобальной торговли и могли быстро распространить болезнь. Местные власти боролись с заразой карантином — помещали в долгую изоляцию всех пришлых.  

Вдобавок выходили указы о своеобразной социальной изоляции: «Следует, насколько возможно, старательно избегать публичных споров, дабы люди не дышали друг на друга и один человек не мог заразить нескольких. Следует оставаться в одиночестве и не встречаться с людьми, прибывшими из мест, где воздух отравлен». Тогда врачи еще считали, что болезнь передается по воздуху при тесном контакте людей друг с другом.

Никто не знал, что бактерия приходит с чумными блохами, которых привозили в тканях из зараженных территорий. В европейских городах в это время были распространены общественные бани, и именно там люди чаще всего заражались. Никакая социальная дистанция не помогала, ведь посетители складывали свою одежду в общих раздевалках, где чумные блохи могли без препятствий распространяться.

Были и радикальные способы борьбы с болезнью. Мародеры грабили дома, опустевшие после чумы, и сбывали вещи на черном рынке, ничего не зная о чумных блохах. Однако имущество больного считалось прокаженным, и в некоторых городах приняли закон, предписывающий расправляться со всеми, кто решит поживиться выморочным имуществом. В Милане, Нюрнберге, в городах Северных Нидерландов скупщиков и мародеров сжигали вместе с добычей. Как потом показали исследования, количество заражений в этих городах действительно было ниже.

Чума ушла стремительно, как и появилась. Черная смерть унесла, по разным данным, от 30 до 60 % населения Европы. Как и в Византии когда-то, чума вызвала инфляцию. В Англии цены на зерно поднялись на 150 %, во Франции — на 300 %. Недостаток рабочей силы и взлет цен на продукты привели к тому, что трудовые ресурсы тоже подорожали. Теперь люди выбирали, где и за какую плату они согласны работать. «Если кто-то желает нанять работников, ему приходится идти у них на поводу, поскольку либо его плоды пропадут, либо он должен потакать высокомерию простолюдинов», — писал в своей жалобе Генри Найтон.

Эдуард III в ответ на обращения землевладельцев приказал отправлять в тюрьму каждого, кто требует повышенную оплату. Попытки заставить людей работать за дочумную плату вызвали восстания, рабочие отказывались трудиться за гроши. Землевладельцам пришлось выбирать: либо они согласятся с новыми условиями трудовых договоров, либо на их полях никто не будет работать. Экономисты Дарон Аджемоглу и Джеймс Робинсон потом писали, что попытка властей остановить спровоцированный черной смертью процесс изменения социальных институтов провалилась.

Через 20 лет цены на продукты снизились, а вот трудовые ресурсы оставались все такими же дорогими, ведь крестьяне уже оценили все плюсы экономической свободы и равноправных отношений с землевладельцами. Подорожание труда стимулировало поиск технических решений, которые позволят нанимать меньше сотрудников. В итоге одним из последствий чумы стал фундамент для начала технической и промышленной революций в странах Европы.  

Моровое поветрие на Руси

Средневековая Русь не менее западных соседей пострадала от мора. Эпидемия пришла двумя волнами: сначала моровые поветрия 1347-1353 годов, затем великий мор в 1364-1366 годах. Впервые чума пришла через Швецию и Финляндию в Псков, потом перекинулась в Новгород по торговым путям. В летописи 1352/1353 годов отмечали города, опустошенные мором: «Того же лета бысть мор силён в Смоленске, и в Киеве, и в Чернигове, и в Суждале, и во всей земле Русстей смерть люта, и скора; и бысть страх и трепет велий на всех человецех. В Глухове же тогда ни един человек не остася, вси изомроша; сице же и на Белеозере».

В первой половине 1360-х годов началась вторая волна чумы, более страшная и опустошительная. В 1360 году она вновь пришла в Псков и тем же путем поползла по городам. Чума вызвала на Руси упадок торговли и ремесленного производства. Дороги обрезали заставами, ворота городов закрывали, внутри городов прекращалась торговля. В этих условиях в княжескую казну почти не поступали налоги. Обнищание страны из-за чумной эпидемии повлияло на русско-ордынские отношения.

Князья, ссылаясь на великий мор, пытались сократить размеры дани и отодвинуть сроки уплаты. Ханы до определенного момента соглашались с этими просьбами. Однако в 1374 году мор прошелся по степям и проредил войско Орды. Золотую Орду в то время раздирали внутренние конфликты, и хану Мамаю нужны были средства, чтобы нанять новых воинов. Он потребовал от князя Дмитрия Ивановича, которого в будущем назовут Донским, немедленно рассчитаться по всем финансовым обязательствам.

Московский князь, который тоже едва справлялся с новой волной эпидемии, отказал хану. Так в истории Москвы впервые возникло «розмирие с татары». Затем начался и военный конфликт между Мамаем и Дмитрием Ивановичем. Это были одни из первых шагов к политической и экономической независимости Руси от Золотой Орды.

Малая плотность населения Руси спасла большую часть людей от эпидемии. Когда черная смерть ушла с русских земель, она забрала с собой не больше 5-10 % населения. Однако это вызвало неожиданные последствия. Свободные крестьяне работали на земле и взамен отдавали землевладельцу часть продукции. Если в странах Европы высокая смертность привела к подорожанию труда, то здесь дефицит рабочей силы был не особо велик. После чумы землевладельцы требовали от работников все ту же оплату, скидывая на них нагрузку умерших во время мора.

Чума приходила в Россию еще два раза: сначала во времена правления Ивана Грозного, потом в 1654 году при Алексее Михайловиче. Число умерших от чумы неизвестно.

В 1566-1568 годах Иван Грозный сдерживал распространение чумы жестокими мерами. Он усилил и без того строгий режим на границах: «Все окрестные границы были закрыты, и во время голода и чумы никто не мог убежать из опричнины в другую страну; а кого хватали на границе, тех сажали на кол, некоторых вешали». Зараженные районы блокировали заставами и засеками из горящих деревьев «для очищения воздуха». Если люди находили способ покинуть чумную территорию, их приказывали казнить. Наказывали и беглецов, разносивших болезнь, и тех, кто принимал их у себя.

О правлении Ивана Грозного в чумные года писал немец-опричник Генрих Штаден:
«Был тогда великий голод; из-за кусочка хлеба человек убивал человека. А у великого князя по дворам в его подклетных селах, доставлявших содержание дворцу, стояло много тысяч скирд необмолоченного хлеба в снопах. Но он не хотел продавать его своим подданным, и много тысяч людей умерло в стране от голода, а собаки пожирали их трупы.

К тому же всемогущий Бог наслал еще великий мор. Дом или двор тотчас же заколачивался и всякого, кто в нем умирал, в нем же и хоронили; многие умирали от голода в своих собственных домах или дворах.

И все города в государстве, все монастыри, посады и деревни, все проселки и большие дороги были заняты заставами, чтобы ни один не мог пройти к другому. А если стража кого-нибудь хватала, его сейчас же тут же у заставы бросали в огонь со всем, что при нем было — с повозкой, седлом и уздечкой. <...> А в поле вокруг Москвы были вырыты большие ямы, и трупы сбрасывались туда без гробов по 200, по 300, 400, 500 штук в одну кучу».   

Семь смертельных волн

Несмотря на достижения медицины, люди XIX века не были готовы к семи пандемиям холеры. Эту болезнь прозвали синей смертью по аналогии с чумой из-за синюшной кожи заболевающих. «Холера» в переводе с греческого означает «желчь». Зараженные страдали поносом, рвотой и обезвоживанием. Причиной болезни считалось излитие желчи, и с людьми делали все, чтобы эту желчь «выгнать». Больным пускали кровь, их парили в банях, давали рвотное, чтобы очистить желудок от «дурных соков», и при этом не поили водой. Подстилки, пропитанные выделениями больных, не стирали, а просто сушили и использовали повторно — это увеличивало количество заражений.

Неожиданно успешно для XIX века боролись с холерой гомеопатические клиники. Они использовали водолечение: людей заворачивали в мокрые простыни и много поили, в результате смертность в таких клиниках была в 5-8 раз ниже, потому что люди не умирали от обезвоживания. Вплоть до начала ХХ века идея замещать в организме потерянную жидкость считалась шарлатанством, поэтому приверженцы традиционной медицины обвиняли гомеопатов в том, что они не лечат, а подменяют больных людей здоровыми.

Синяя смерть пришла из Индии, из болотистых местностей, где жили бактерии, близкие к возбудителю холеры. До начала XIX века люди, которые болели холерой, не заражали друг друга, но в какой-то момент бактерия мутировала и начала передаваться от человека к человеку. В 1817 году холера впервые вышла за пределы Индии и прошлась по Индонезии, Филиппинам и Китаю. Болезнь остановилась, достигнув Египта.

Тогда европейский мир, который наблюдал за перемещениями холеры через колониальные войска, уверился, что для Европы эта болезнь не страшна, потому что климат к ней не располагает. Однако холера добралась и до Европы. Вторая пандемия началась в 1826 году там же, на берегах Индии, через торговцев распространилась в Китай и с караванами дошла до Афганистана, Бухары и России.

В европейской части России заразились 561 100 человек, из них 243 100 человек умерли. Из России холера проникла в Европу: сначала в Польшу, потом в Пруссию и Францию. Парижане, спасаясь от заразы, уехали в провинции и разнесли инфекцию по всей стране — Франция стала новым очагом эпидемии. В Париж синяя смерть пришла в 1832 году. За 18 дней от холеры погибли больше 7 000 жителей столицы.

Болезнь распространялась быстро за счет военных действий, расширения торгово-экономических связей, в том числе из-за активной торговли с Индией. Помимо этого развивались железнодорожный транспорт и судоходство. За один век мир пережил шесть пандемий холеры. Три поколения родились, выросли и умерли в эпоху, которую справедливо можно назвать эпохой синей смерти. Последняя пандемия холеры пришлась уже на ХХ век.

В России каждую новую вспышку приносила русская армия после очередных войн. Заразу пытались сдерживать карантином, но жесткие меры в 1830-1831 годах привели к холерным бунтам. Среди рабочих и крестьян ползли слухи, что врачи и чиновники намеренно травят людей. Восстания начались в Тамбове, Старой Руссе, Новгороде и Петербурге. Во время погромов убивали военных и врачей.

Во время третьей пандемии холеры в России в 1848 году официальные источники писали о 1 772 439 заболевших, из которых 690 150 умерли. Тогда тоже вспыхивали холерные бунты, люди называли врачей отравителями и сжигали больницы. Всего с 1817 по 1876 год в России зарегистрировали около 5 500 000 человек, которые заразились холерой, 2 400 000 человек умерли. Сильнее всего пострадали Томская, Самарская, Астраханская, Саратовская и Киевская губернии.

Испанский грипп

Первая мировая война создала благоприятную почву для распространения испанского гриппа. Холод, антисанитария, постоянное недоедание и возникающие среди солдат вспышки тифа ослабили здоровье людей. А передвижения войск и беженцев на огромные расстояния способствовали распространению новой инфекции.

Испанский грипп не имел никакого отношения к Испании. Просто это единственная страна, которая сохраняла нейтралитет в войне. Когда новая болезнь дошла до Испании из неизвестного очага, местная пресса сразу заговорила об эпидемии. В это время в других странах, вовлеченных в мировую войну, цензура попросту не пропускала сообщения о массовых заболеваниях.

Первое время врачи не понимали, что это за болезнь. Была версия, что инфекцию разносят москиты, поэтому над кроватями больных вешали сетки. Были и версии о бактериологическом оружии, некоторые считали, что немецкие войска травили воду в странах-противниках. О том, что «испанка» — это разновидность гриппа, узнали только в 30-е годы.

Испанский грипп резко отличался от прежних инфекционных заболеваний тем, что чаще всего убивал молодых людей. Обычно во время эпидемий в группе риска были дети и пожилые люди. Здесь же половина смертей приходилась на население в возрасте 20-40 лет. Вирус вызывал кровотечение в легких и больные захлебывались кровью.

Эпидемия испанского гриппа ходила по миру в 1918-1919 годах и длилась 18 месяцев. Во всем мире около 550 000 000 человек болели «испанкой», на тот момент это было почти 30 % населения планеты. По разным данным, от испанского гриппа умерли от 50 до 100 млн человек — 2,7-5,3 % населения мира. Болезнь унесла больше жизней, чем обе мировые войны. В Первой мировой войне умерли около 9,5 миллиона человек, во Второй мировой — около 20 миллионов.

В России «испанку» зафиксировали 13 августа 1918 года, заболевшие появились в Могилевской губернии, оккупированной немецкими войсками. За месяц грипп распространился по Воронежской губернии, первые больные появились в Рязанской, Смоленской, Петроградской и Орловской губерниях и почему-то в удаленных Пермской и Вятской губерниях. К октябрю болезнь охватила уже все губернии.

Жертв испанского гриппа в России выделяли с трудом. Во-первых, долгое время врачи, которые сами массово умирали, не могли определить, что это за болезнь. Во-вторых, гражданская война в стране препятствовала ведению какой-либо статистики. И в Красной армии, и в белых формированиях врачи не выделяли больных «испанкой» в отдельную категорию. Почти всем, у кого были симптомы гриппа, ставили диагноз «тиф». Как раз в это время тиф бушевал во всех войсках. Исходя из средних показателей ученые подсчитали, что на территории бывшей Российской империи, не включая Польшу и Финляндию, от испанского гриппа умерли больше 4 млн человек.

«Испанка», как и все предыдущие пандемии, вызвала экономический кризис. Причиной кризиса закономерно служили физические барьеры: люди находились в карантине, насколько это было возможно в каждой отдельной стране. Территории, на которых не вели боевые действия, оправлялись от кризиса быстрее прочих, среди них Америка.

Во время эпидемии американское издание Arkanzas Gazette сообщало, что «торговля упала на 40 %, а по некоторым оценкам, на 70 %. Единственный бизнес, который процветает, — это аптеки». В газете Commercial Appeal описывали, что закрылись шахты, а в городе Коулфилд штата Теннесси осталось только 2 % здорового населения.

Федеральный резервный банк Нью-Йорка исследовал, как испанский грипп повлиял на экономику американских городов. Карантины в городах уменьшали смертность, но вызывали стремительное обнищание. Однако после окончания эпидемии экономика показала взрывной рост в тех городах, где карантин продержался дольше и ограничения были жестче, потому что именно там была самая низкая смертность в стране.