Саша Лунев широко прославился 5 лет назад, когда залез в долги, чтобы купить старую водонапорную башню и кучу проблем вместе с ней. Теперь он со своей башней — живая всероссийская и даже всемирно известная достопримечательность Томска. Во сколько обошлась такая популярность, что потерял и приобрел радиодиджей, а также зачем мечте бизнес-план — расспрашивал Андрей Остров.
— У всех есть странные желания, но не все их реализуют. Жить в башне из 6 этажей, конечно, интересно, но довольно неудобно. Откуда взялась эта идея? Из детства?
— Все мы родом из детства, это правда. Я вырос рядом, за железнодорожным переездом на улице Мокрушина, в обычном многоквартирном доме. Это мой район, но башня все-таки возникла в моей жизни случайно в 2012 году, когда мэрия Томска в очередной раз попыталась сдать в аренду свое имущество хотя бы за 20 тысяч рублей в месяц. Это сооружение строилось вместе с Транссибом: паровозы должны были подходить сюда по железнодорожной ветке и заправляться водой.
Башня давно стала не нужна железнодорожникам и ее передали городу. Путей к ней так и не проложили, насколько я знаю, так что она осталась стоять одна на берегу Томи: вид с шестого этажа просто шикарен.
Какое-то ИЧП «Голубой огонек» в 90-е взяло башню в аренду и построило на месте угольного склада рядом с ней чебуречно-шашлычную, но «Огонек» потух и башня оказалась никому не нужна. А я тогда как раз искал себе жилье. Надо еще понимать, каким юным и сильным я был в то время…
— Синдром Бени Крика? «Если бы к небу и к земле были приделаны кольца, вы схватили бы эти кольца и притянули бы небо к земле»?
— Да! В 23 года я, выпускник никому не нужной и потому исчезнувшей специальности «Государственное регулирование национальной экономики», купил себе свою мечту — красную Audi TT — и гонял на ней по Томску. Я был уверен, что могу всё! Мои бизнес-проекты были успешны, к концу нулевых я продал TOMTEL созданную на Телецентре домашнюю компьютерную сеть DаNеt за очень вменяемые деньги.
Скажем так, мой партнер смог купить две хороших квартиры после выхода из бизнеса. А я поехал в Италию, куда-то еще. Рассчитывались с нами поэтапно, в течение года, но я все равно чувствовал себя богатым человеком, начинал новые проекты, все получалось, и вот в этом состоянии всемогущества я нашел башню или она нашла меня… Мне казалось, я все посчитал: надо вложить в башню миллион рублей и можно начинать жить. Но вкладывать такие деньги в арендуемое имущество было бессмысленно. Я захотел стать собственником.
Вложился в мечту
— Выяснилось, что это долгая дорога: требовалось решение Городской думы, потом аукцион… Но я же был всемогущ и очень торопился. Мне казалось, что охотников на такой лакомый объект будет очень много… В конце концов чтобы провести аукцион, мне пришлось договориться со своим товарищем, чтобы он тоже в нем поучаствовал. Он поднял цену, я перебил — и всё! Башня моя! 1 января 2013 года я пришел к ней с лопатой и потратил день, чтобы откопать ее от снега…
— Нашел «мое сокровище»…
— Почти. Я, конечно, понимал, что башня в не очень хорошем состоянии, но действительность оказалась еще хуже. Памятник регионального значения «ремонтировался» один раз — в 1982 году застеклили окна. За прошедшие годы провалился один из 8 сегментов шатровой кровли. Труха вместо досок, грибок на гниющих балках, разруха полная. Денег к тому времени у меня уже было не так много.
Но я ничего не боялся. В молодости мы же часто говорим себе: я что-нибудь придумаю! Иногда придумывается, иногда нет… В общем, тогда я начал занимать деньги. Теперь рассказываю, как не надо поступать ни в коем случае. Полтора миллиона рублей для покупки башни были полностью заемными.
К тому времени я уже закрыл в банках порядка 7-8 кредитов, у меня была безупречная кредитная история и мне с удовольствием давали в долг. К тому же у меня было словесное обещание одного из томских банков открыть мне кредитную линию под залог башни: если в ходе ремонта растет стоимость башни — растет объем кредитования. Я был полон самых радужных надежд и даже не задумывался иногда, где и на каких условиях беру потребительские кредиты: 30 %, 40 %...
Уже осенью 2013-го «что-то пошло не так». Все мои доходы уходили на выплаты по кредитам, а ремонт в башне резко затормозился. Я много чего делал сам: выгреб отсюда 8 тонн мусора, поднимал наверх двухтавровые балки, бетон для перекрытий, кирпичи для стен… Я был худой, сильный, но и затраты росли как снежный ком: только стоимость проекта восстановления выросла в 10 раз, не говоря уже об инструментах и материалах.
Я прибежал в банк, который обещал дать мне кредит под залог собственности, но кредитный специалист банка потребовала документы. «Памятник? — спрашивала она. — Подписывали обязательство восстановить? Ну… Нам, конечно, надо его посмотреть… Тысяч 400 сможем вам дать». Я надеялся как минимум на 2 миллиона.
— То есть никакого бизнес-плана не было. Но расходы же ты считал?
— У меня все записано: в компьютере висит такой огромный чудо-файл. За 5 лет расходы на восстановление башни и пристройки к ней на месте угольного склада и бывшей шашлычной составили около 3,5 миллионов рублей. А в 2014 году я заистерил и стал брать кредиты на погашение кредитов: так нельзя делать абсолютно точно. В 2015-м состоялся мой личный дефолт: отказ платить по обязательствам. Это очень сложно пережить. Тяжело сказать себе накануне возраста Христа: ты не платежеспособен и загнал себя в такую ситуацию, из которой надо выбираться годами. Хорошо, что нашелся частный кредитор, который выдал мне 2 миллиона рублей под 12 % годовых под залог башни. Фактически он меня спас. Потому что башню могли отобрать в любой момент, и тогда все пошло бы прахом.
Моя цель делает меня счастливым
— Возможно, стоило бросить эту затею и жить дальше? Нельзя же быть рабом башни и положить на нее жизнь.
— Я так не могу. Прежде всего потому, что не могу подвести людей, которые меня спасли. Но главное — оглядываясь на свою 35-летнюю жизнь, я понимаю, что башня — это самое значительное, что я сделал и делаю до сих пор, и бросить ее — означает лишиться цели, каких-то ориентиров по жизни. Когда занимался провайдингом в «нулевые», я немало видел людей, которые начинали успешный бизнес и на каком-то этапе им казалось, что жизнь уже удалась, можно ею наслаждаться и в этом и заключается смысл существования. Они переставали работать над собой, просто переставали работать, а рынок стал меняться, трансформироваться, и сегодня эти люди смотрят на себя, как ослик Иа: жалкое зрелище. Они употребляют алкоголь каждый день на осколках империи, их еще пока зовут старые заказчики, но и они заканчиваются.
У меня есть коллега, у которой сбылись все девичьи мечты: она вышла замуж за обеспеченного москвича, живет в столице, родила ребенка, у ребенка няня, она ездит по морям-волнам, а счастья нет. Вон идет мой сосед снизу — глубоко несчастный человек. Он бесцельный алкоголик, и некоторое время назад мы спасали его от тюрьмы, потому что он нашел чужие кредитные карточки и за три дня пропил 120 тысяч рублей. Причем не помнит, как он это сделал. Я не хочу туда, вниз, к нему. На самом деле я богатый и счастливый человек, потому что у меня есть цель, мечта.
— То есть ты поддерживаешь мысль о том, что богатый человек не тот, у которого много денег, а тот, у кого много долгов?
— У меня действительно нет денег, это сильно облегчает мое общение с кредиторами, банками, коллекторами. Когда они приходили, звонили, пугали, писали ужасы с фейковых аккаунтов — я просто разводил руками. Все, что у меня есть, — это башня, и она в залоге до 2023 года. Меня пугали уголовным преследованием за финансовое мошенничество: якобы я нарочно брал кредиты, зная, что не смогу их отдать. Я отвечал: ок, посадите меня, но быстрее деньги к вам от этого не вернутся.
— Но ты же не банкрот официально?
— Нет, я не банкрот. Мой личный дефолт наступил раньше, чем было узаконено банкротство физических лиц. В один ужасный день я не смог платить банкам и честно им признался в этом. Они подали в суд и, естественно, выиграли иски ко мне. Как только решения судов о взыскании с меня долгов вступили в силу, я сам пришел к своему районному приставу. С тех пор у меня нет своей машины, нет кредитных карт, закрыт выезд за границу, а многие банки вообще отказываются открывать мне счета. Башня к тому времени уже была в залоге у частного лица и осталась со мной.
— Ты очень спокойно об этом рассказываешь…
— Если ты честно признался себе в собственной несостоятельности, проговорил это вслух, становишься спокойнее. Правда, если бы у меня была заначка, я бы прятал ее, думал, не отдать ли часть особо настырным коллекторам, — я бы с ума сошел. Я знаю таких несгибаемых людей, которые рассыпались в один миг. Они, как ежик в анекдоте, были сильные, но хрупкие. Однажды коллекторы поняли, что у меня правда ничего нет. После всех наездов, угроз позвонила очень вежливая женщина и спросила, не хочу ли я купить свой собственный долг за 10 % от его величины. Я сказал, что это великолепное предложение, но денег у меня, правда, нет. Тогда она сказала, что у меня, возможно, есть друзья, которые могут купить мой долг и сочтут это инвестицией. Такие друзья нашлись. Но даже после таких дружественных инвестиций мой суммарный долг — около 4,5 миллионов рублей. При оптимистичном сценарии я, работая фактически завхозом в фирме, выкручусь года за 3-4.
Кто, если не я?
— Расскажи, каким будет твой первый день без долгов?
— Вряд ли такой день вообще теперь наступит, чтобы я проснулся и подумал: ха! Я никому и ничего не должен. Когда я закончу с башней, начну заниматься улицей 19-й Гвардейской Дивизии, потому что рядом со мной переполненная мусорка, водоколонка без канализации и грунтовая дорога в непросыхающих лужах. Никто кроме меня этим заниматься не будет — окрестные жители атомизированы: один живет за 3-метровым забором, дальше — метеостанция, вокруг которой ничего делать нельзя, и детская спортивная школа. Никому, по большому счету, этот участок улицы не нужен. А мне нужен. Я продолжаю ходить по кабинетам.
Мне сейчас предлагают замостить улицу плиткой, снятой во время реконструкции площади Ново-Соборной. Но плитку надо на что-то класть, нужна спецтехника и бордюры по 300 рублей за погонный метр, а это минимум 90 тысяч рублей… Кроме того, история с башней стала катализатором совершенно других вещей. Я начинаю новый проект на радио «Сибирь». Ко мне приезжают люди из других городов и стран и иногда не просто посмотреть. Сейчас вызревает проект с Екатеринбургом, и уж там точно будет бизнес-план, а кредитов не будет.
— Все-таки я так и не понял: жизнь взаймы — это зло или добро?
— Пистолетом и добрым словом можно добиться, как известно, гораздо большего, чем одним добрым словом. Вот кредиты — это пистолет. Можно убить себя, а можно пса, который нападает на твою девушку. Каждый решает сам, и это решение должно быть взвешенным. Нельзя брать кредит просто потому, что банк прислал вам СМС-ку.