Известный томский музыкант, исполнитель старого доброго джаза Андрей Иноземцев обладает не только превосходным музыкальным слухом, но и, как выяснилось во время нашего интервью, тонким финансовым чутьем. По собственному признанию Андрея, он всю жизнь считал себя достаточно взвешенным, разумным, долго думающим и даже финансово трусливым человеком. Не исключено, что именно эти качества и оберегали его от всевозможных финансовых авантюр, встречавшихся на жизненном пути.
— Вы росли в деревне. Какие-то воспоминания из детства, связанные с деньгами, сохранились?
— Помню одну историю. Мне было лет 7. В этом возрасте ребятишки в деревне уже самостоятельные. Мама мне дала рубль и послала за хлебом. Дойдя до магазина, я обнаружил, что рубля в кармане нет. Все пропало! Прибежал домой в расстройстве, начал искать, все обшарил... Ругала ли меня мама, я не помню, но помню, как рубль нашелся — я вышел на крыльцо, а он лежит свернутый прямо на ступеньках. Так и не узнал, выпал ли он у меня или мама потом сама его на крыльцо подложила, ведь ситуация с потерей денег казалась мне катастрофической!
— Чем зарабатывали на жизнь ваши родители?
— У обоих высшее образование, отец был главным инженером в совхозе, а мама главным бухгалтером, и они хорошо зарабатывали по деревенским меркам, с деньгами проблем в семье никогда не было.
— Родители вам объясняли что-то про деньги?
— В то время не было такой культуры. Она и сейчас мало у кого встречается в семьях.
Первые деньги потратил на музыку
— В семье копили деньги? На отдых, на крупные покупки?
— Родители ездили отдыхать достаточно регулярно и даже в зимний период — в Сочи. Но меня с братом не брали, оставляли на бабушку. Я за это обижаюсь на них до сих пор. Кстати, еще про деньги помню эпизоды. Когда мне было 10-11 лет, мы переехали жить в Асино. Я с моей теткой, которая старше меня на 5 лет, частенько брали старый дедушкин велосипед, два мешка и шли собирать бутылки на улице и по соседям, а потом сдавали их в пункт приема.
— На что тратили вырученные деньги?
— На конфеты, естественно. Однажды насобирал бутылок аж на 30 рублей! И за 18 рублей купил детский синтезатор «Ионика». Он был небольшой, даже аккордами не играл, но все же это был инструмент! А в то время музыкальные группы были просто вершиной всех жизненных достижений! Если ты участвуешь в группе, то все девчонки — твои поклонницы!
А вот остальные деньги после этой покупки я отдал маме. Совесть мне не позволила потратить все, это я помню отчетливо. Еще у меня с моей тетей на двоих была обязанность носить нашей прабабушке еду. Мы приходили к ней с приготовленной дома пищей, сидели какое-то время, разговаривали, а она потом выдавала нам рубль или трешку, а в праздничный день даже 5 рублей! Это была фантастическая сумма для нас!
— А студенческие годы были голодные? Приходилось ли подрабатывать?
— Я все время подрабатывал. Учился в нашем томском пединституте на факультете иностранных языков, жил в общежитии, это был 1987 год, и в общем-то есть было особо нечего. Стипендия была обычная — примерно в районе 50 рублей. А подрабатывал я ночным вахтером в главном корпусе института. Это была шикарная работа: во-первых, там можно было спать, был телевизор, а еще был доступ туда, куда обычно студентам доступа нет, — в компьютерный класс! А в то время компьютеры только появились и были мечтой любого студента, особенно мальчишек. А так как я был вахтер и уже что-то значил в этой административной иерархии, мне дозволяли ходить в этот класс ночью и сидеть за компьютером, в основном я играл, конечно. Подработка мне приносила примерно такой же доход, что и стипендия.
— Деньги быстро заканчивались?
— Ну, на эти сто рублей я жил вполне даже нормально. Что касается одежды, то ее покупали родители. Но не могу, конечно, сказать, что они меня очень хорошо обеспечивали, — две пары обуви, двое брюк, всего было по минимуму.
— А когда началась уже полная финансовая самостоятельность?
— Когда я бросил обучение в 1990 году и ушел в академический отпуск, чтобы работать на Томском нефтехимическом комбинате. Там немецкие специалисты вводили 4-й пусковой комплекс, а я работал у них переводчиком. Вот на ТНХК получал уже приличную зарплату — рублей в 130-140 точно. За эти полгода я настолько подтянул свои знания немецкого, что когда вернулся в институт, понял, что делать там нечего и ушел оттуда уже навсегда, прямиком в иностранную нефтяную компанию. А с сентября 1992 года освоил наш север. Вот там зарплата была порядка 50 000 рублей. Тогда — просто космические деньги!
— Как распоряжались ими?
— Ну, конечно, траты были шальные! А какие еще могут быть мысли в 22 года? О сбережениях? Нет, конечно! Были походы по ресторанам, подарки. Как раз начался период ухаживания за моей будущей женой. Словом, все уходило на развлечения, правда, длилось это недолго... В 1993 году в возрасте 23 лет я женился, и прежняя расточительная жизнь сразу закончилась, все финансы стали уходить на семейные дела.
Всегда опирался на здравый смысл
— А у кого была главная распределительная функция в вашей семье?
— Я был основным добытчиком, приносил все деньги домой. Ситуаций, как в анекдоте, когда деньги в шкафчике, а жена выдает их мужу, конечно, не было. Жесткая бухгалтерия никогда не велась, задача копить тоже не стояла. Поступавших в семейный бюджет денег нам хватало на все: на покупку жилья, машину, отдых, то есть суммы были существенно больше, чем просто «от зарплаты до зарплаты». И никогда не было даже мысли: а что мы будем есть завтра?
— А крупные покупки обсуждались?
— Конечно. Я никогда не покупал ничего втихую. В этом вопросе мы всегда с женой были единым целым. Чтобы что-то задумать, откладывать-откладывать, потом купить и поставить перед фактом — никогда! Я в этом смысле, наверное, даже инфантилен.
— А вклады в банке были?
— Был один эпизод, который меня отучил от общения с банками и вообще с любыми финансовыми учреждениями на долгое время. Была такая контора «Дом Селенга». В то время для обывателя не было особой разницы — финансовая компания это или банк. Для нас это был банк. Когда мы планировали покупку своей первой квартиры в 1993 году за наличность, инфляция была дикая, и деньги где-то на полгода мы как раз и отнесли в этот «Дом Селенга». Он давал хорошие проценты. Жена была дома, в Томске, а я уехал работать на вахту и там что-то где-то услышал… и позвонил ей: «Иди, снимай деньги». Она сняла всю сумму и буквально через день-два эта шарашкина контора закрылась и больше никому ничего не выплатила. Второго такого раза я решил больше не допускать и не поддавался на подобные финансовые авантюры, какие бы проценты мне впредь ни обещали.
— Кредитами пользуетесь?
— В 2006 году на руках была кредитная сумма, которая бралась для покупки земли. Но так как я эту землю так и не купил, деньги отдал в «надежные руки» и примерно за год они умудрились принести мне какой-то доход. Но снова здравый смысл мне шепнул: стоп, не надо! Я забрал деньги и вернул их в банк.
— То есть финансовое чутье у вас постоянно срабатывает?
— Возможно. Кризис 1998 года я, видимо, тоже вовремя почувствовал и даже тещу заставил снять все со вклада, купил ей валюту. Получилась, конечно, не огромная сумма, но свои рубли мы отыграли! Еще считаю справедливым высказывание: хочешь потерять друга — одолжи ему денег. В моей жизни это работает на 100%. Я пару-тройку раз одалживал деньги и с этими людьми мы переставали быть друзьями. Возможно, это моя негибкость. Я совершенно не дипломат.
— То есть отказать человеку для вас сложно?
— Раньше было сложно. Но мы же все черствеем с годами, поэтому сейчас сказать «нет» мне легко. И даже не считаю нужным что-то объяснять при этом.
Поощрять детей за учебу деньгами — путь в никуда
— Своим детям карманные деньги давали?
— Первый сын уже взрослый, а второму выдается только сумма на питание в школе. А вообще все покупки они всегда совершали с нами. Обоим нравилось конструировать из «Лего». Мы даже как-то примерно подсчитали, что денег, потраченных на все «Лего», которое находилось в квартире, хватило бы на покупку подержанной машины.
— За отметки в школе поощряли детей деньгами?
— Какое-то время так поощрял старшего сына, но это, по моему мнению, путь в никуда. Мотивация к учебе не должна быть завязана на деньгах.
— Это правда, что у музыкантов всегда сложно с деньгами?
— В этом вопросе я стою особняком от остальных музыкантов. Я ведь пришел в музыку относительно недавно, а всю свою сознательную жизнь занимался не ею, а тем, что приносило нормальный доход. Поэтому у меня другое мироощущение и другие подходы. И я в отличие от других музыкантов (и не только томских), придя в музыку, не зарабатывал, а тратил.
— То есть приходилось даже личные деньги вкладывать?
— Конечно, я их изрядно потратил за эти два года на развитие своих музыкальных проектов. У меня есть некоторый опыт маркетинга и в других сферах, где экономика важнее, чем эмоциональная составляющая, поэтому, вернувшись в музыку, я примерно понимал, с какими деньгами и за какой период придется распрощаться, чтобы достичь тех целей, которые я себе поставил.
Музыканты — люди меркантильные
— Меркантильные отношения в музыкальной сфере имеют место?
— Музыканты, пожалуй, все меркантильные, потому что музыка — это их источник дохода. Здесь идеи не очень важны для большинства людей, но если идеи подкреплены деньгами, тогда все срастется и сбудется. Молодежи талантливой полно, но у них зачастую ничего не получается, потому что денег нет. Да и институт продюсерства в стране отсутствует.
— А для чего им нужны деньги?
— Чтобы молодому музыканту создать контент, который он придумал, как минимум нужны музыканты в группу, которые ему сыграют; если он не очень профессиональный музыкант, но очень идейный человек, то нужен аранжировщик, который все идеи облечет в правильную форму. Записать диск — тоже расходы, продвижение в соцсетях — расходы. Концерт — расходы. И это не весь список. Чем глобальнее цель, тем больше расходов, причем растут они в геометрической прогрессии.
Но самое главное — когда ты начинаешь делать все это, на тебе (на событии, концерте) сразу желают заработать много людей! Бесплатно могут помочь, но это — единицы и непостоянно.
— Томские музыканты в основном только музыкой зарабатывают или у них есть и другие «инструменты» для получения дохода?
— Есть несколько категорий музыкантов. Первая — профессиональные, к примеру — наша филармония. Но в филармонии не очень высокая зарплата, поэтому многие музыканты подрабатывают, в основном — в ТГУ. На одном месте хорошо зарабатывать невозможно.
Вторая категория — музыканты, которые организовали музыкальные школы — как альтернативу нашим государственным музыкальным школам. В Томске многие люди хотят научиться петь и играть на инструментах, но без строгого учебного расписания и без получения государственного аттестата. Это, например, школы «Виртуозы» и «Лаборатория джаза».
А еще есть достаточно большая группа музыкантов, которые просто преподают в частном порядке.
— Можете составить свой рейтинг возможностей заработка музыканта в Томске?
— 1. Найти хорошего спонсора. Таких, правда, единицы. Но это самый «богатый» способ.
2. Сидеть на хорошем бюджетном месте.
3. Иметь налаженную схему привоза кассовых музыкантов.
4. «Халтуры».
И больше вариантов я не знаю.
— А запись и продажа дисков?
— Никто не будет покупать их, это в Томске никому не интересно. В своем отечестве у нас нет пророка вообще.
— Вам проще работать в отсутствие других людей, кто так же профессионально занимался бы этим направлением?
— Если бы у нас была ситуация, как в США, где все это поставлено на поток, мне было бы, наверное, труднее. А когда эта «поляна» совсем свободна, на ней можно делать все, что угодно. Понятно, что за свои деньги, но зато проще. Если бы была жесткая конкуренция, то, наверное, продукт просто был бы лучше качеством. Сейчас я могу больше концентрироваться на получении удовольствия, чем на создании рыночного музыкального продукта. Я вижу, что конкретно в этой нише конкуренции мало. Поэтому — да, проще.
— А доход ваши проекты сейчас приносят?
— Не приносят. Во мне укоренилось и живет это чисто русское мироощущение, которое постоянно подкидывает идею миссионерства. Мне почему-то кажется, что я должен дать людям возможность услышать то, что мне нравится. И за те деньги, которые они могут заплатить, а не за те, которых эта музыка уже реально стоит.
Деньги дают свободу
— В вашей личной иерархии ценностей какое место отводится деньгам?
— Я бы сказал, что совсем не первое и даже не второе. Но в пятерку деньги точно входят. Дело в том, что на протяжении всей своей жизни я никогда финансово не нуждался. Правда, богатым тоже не был, но не имел негативного опыта, разве что во время короткого студенческого периода. Как-то с деньгами всегда получалось дружить.
— Чем тогда для вас лично являются деньги?
— Ну, вы же знаете, что я скажу, — это свобода прежде всего. С другой стороны, с возрастом свободы хочется все меньше, а больше — покоя и гармонии, которую ищешь всю жизнь. А деньги — средство достижения цели. Когда они есть.
— Есть личный финансовый план?
— Никакого. Все только здесь и сейчас. Мне вообще всегда очень сложно что-то планировать, и это касается не только денег.
— А к страхованию у вас какое отношение?
— Я никогда не страховался, а вот моя жена это делала и продолжает делать. Например, жизнь страхует. А если бы я был тем прагматиком, который покупает страховки, я бы, наверное, и не пел, и люди бы не приходили меня слушать. Те, кто страхуется, то есть люди практичные, не поют на сцене, мне кажется.
— Насчет будущей пенсии уже задумывались?
— Вот то, что заработается, уже куплено или отложено, то и будет пенсией. На государство в этом, да и во многих других вопросах, не надеюсь вообще.
— В старости рассчитываете на помощь детей?
— Это сложный вопрос. Но больше склоняюсь к тому, что рассчитывать буду только на себя.
— На фондовый рынок не пробовали заходить?
— Пробовал. Но я слишком эмоционален для него. Потери сил при такой деятельности очень большие. Я пробовал этим заниматься в кризис 2008 года, был в теме, но быстро вышел, понимая, что несу большие эмоциональные убытки. Сколько там ни заработай, это прямой путь к инфаркту.
— А вы специально обучались работе на бирже?
— Нет, я почти все в жизни познаю через самообучение.
— У вас, эмоционального человека, стихийные покупки случались?
— Да, но очень редко. На эмоциях я купил себе фотокамеру полтора года назад. Она стоила… много, но мне ее очень захотелось! Я тогда уже начал заниматься фотографией и у меня была камера, но ниже классом. Помню, что проезжал мимо магазина техники, просто зашел, посмотрел на нее и понял, что я хочу с ней выйти!
Еще была стихийная и самая настоящая эмоциональная поездка 4 года назад, которую я совершенно не планировал, — в Москву на фестиваль «Нашествие», который собирает под 300 тысяч человек!
Вообще я всю жизнь был, наверное, достаточно взвешенным, разумным, долго думающим и даже назвал бы себя финансово трусливым человеком.
Но имел место один период, когда мне было все равно… сразу после развода… я полгода, наверное, жил, вообще не задумываясь о заработках, просто тратил деньги. И он, развод, конечно, наложил на меня свой отпечаток — я стал менее трусливым во всех смыслах.
— Никогда не задумывались, сколько вам нужно денег для счастья?
— Я уже думал об этом. Много. В евро. Но мы ведь все понимаем, что не в деньгах счастье. Деньги вообще не делают нас счастливыми. И даже не приближают к счастью. Они — лишь средство к осуществлению целей. Но и не всякие цели могут вести к счастью. Одновременно с этим я умею довольствоваться малым.
— А почему евро, а не долларов?
— Потому что евро дороже. А если серьезно, то просто не связываю свои планы с Америкой. Восточная Европа мне ближе. У меня года три назад даже была дилемма: уехать в Болгарию, купить маленький домик и жить там или остаться здесь и реализоваться как музыканту. Пока остался. А вот к пенсии, скорее всего, уеду из Сибири. И мне близок болгарский менталитет. И там звучит почти русская речь, а для меня это важно. И хотя английский язык мне как второй родной, я хочу разговаривать на русском.