PR-агентство SPN Communications привлекло внимание ВЛФ неслучайно: помимо участия в крупнейших медиапроектах компания активно занимается информационным продвижением федерального проекта повышения финансовой грамотности в России. Об особенностях российского пиара, а также о личных финансах нашему корреспонденту рассказал генеральный директор агентства Андрей Баранников.
Досье
Генеральный директор коммуникационного агентства SPN Communications. Почетный председатель Ассоциации компаний-консультантов в области развития общественных связей (АКОС), вице-президент Российской ассоциации по связям с общественностью (РАСО) и член исполнительного комитета Международной ассоциации консультантов в области связей с общественностью (ICCO). Член нескольких международных профильных ассоциаций и жюри многочисленных отраслевых конкурсов. Окончил восточный факультет Санкт-Петербургского государственного университета, где изучал историю Индии. Карьеру начал в шведском агентстве Andreasson Public Relations — работал PR-менеджером, затем стал руководителем PR-отдела и заместителем генерального директора коммуникационного агентства «СПН-Гранат», а с 1999 года — генеральным директором. В 2016 году в четвертый раз вошел в рейтинг «ТОП-1000 российских менеджеров», признан одним из 20 лучших высших руководителей страны в категории «Профессиональные услуги».
— Андрей Петрович, SPN Communications — одна из крупнейших компаний на рынке PR-услуг. Какие проекты агентство ведет сейчас?
— Да, мы большая компания, на рынке уже около 30 лет. У нас работает больше 200 сотрудников. Сотрудничаем в основном с крупным бизнесом, как с российским, так и с иностранным, плюс у нас есть клиент, которого можно условно назвать «Российская Федерация». Это может быть Министерство промышленности и торговли, Министерство спорта, Олимпийский комитет России и так далее. Мы принимаем участие почти в любом крупном медиапроекте, потому что у нас очень опытная команда профессионалов. Сейчас на повестке дня Чемпионат мира по футболу 2018.
— Сегодня все говорят, что Big Data может радикально изменить маркетинговую коммуникацию. Каким образом?
— Big Data, конечно, очень сильно поменяет рынок. Прежде всего она способствует персонализации рекламы. Сейчас мы уже подошли к тому моменту, когда вы, расплачиваясь в супермаркете, будете видеть таргетированные предложения в зависимости от ваших покупок. Понятно, что пока это на стадии развития, но за Big Data, безусловно, будущее. Поскольку индивидуализация месседжа и попадание в целевую аудиторию делает каждый контакт более результативным.
Досье
Андрей Баранников
Генеральный директор коммуникационного агентства SPN Communications. Почетный председатель Ассоциации компаний-консультантов в области развития общественных связей (АКОС), вице-президент Российской ассоциации по связям с общественностью (РАСО) и член исполнительного комитета Международной ассоциации консультантов в области связей с общественностью (ICCO). Член нескольких международных профильных ассоциаций и жюри многочисленных отраслевых конкурсов.
Окончил восточный факультет Санкт-Петербургского государственного университета, где изучал историю Индии. Карьеру начал в шведском агентстве Andreasson Public Relations — работал PR-менеджером, затем стал руководителем PR-отдела и заместителем генерального директора коммуникационного агентства «СПН-Гранат», а с 1999 года — генеральным директором. В 2016 году в четвертый раз вошел в рейтинг «ТОП-1000 российских менеджеров», признан одним из 20 лучших высших руководителей страны в категории «Профессиональные услуги».
— Андрей Петрович, SPN Communications — одна из крупнейших компаний на рынке PR-услуг. Какие проекты агентство ведет сейчас?
— Да, мы большая компания, на рынке уже около 30 лет. У нас работает больше 200 сотрудников. Сотрудничаем в основном с крупным бизнесом, как с российским, так и с иностранным, плюс у нас есть клиент, которого можно условно назвать «Российская Федерация». Это может быть Министерство промышленности и торговли, Министерство спорта, Олимпийский комитет России и так далее. Мы принимаем участие почти в любом крупном медиапроекте, потому что у нас очень опытная команда профессионалов. Сейчас на повестке дня Чемпионат мира по футболу 2018.
— Сегодня все говорят, что Big Data может радикально изменить маркетинговую коммуникацию. Каким образом?
— Big Data, конечно, очень сильно поменяет рынок. Прежде всего она способствует персонализации рекламы. Сейчас мы уже подошли к тому моменту, когда вы, расплачиваясь в супермаркете, будете видеть таргетированные предложения в зависимости от ваших покупок. Понятно, что пока это на стадии развития, но за Big Data, безусловно, будущее. Поскольку индивидуализация месседжа и попадание в целевую аудиторию делает каждый контакт более результативным.
Словарик
Big Data — от англ. «большие данные». Под термином понимают программные методы распределенной обработки массивов информации на компьютерных кластерах. Big Data позволяет анализировать и хранить огромные объемы структурированных и неструктурированных данных. Пример использования Big Data — таргетированная (целевая) реклама в интернете, то есть выделение из всей массы пользователей целевой группы для показа определенной рекламы, основанное на анализе данных о пользователях.
B2C — от англ. business to consumer, то есть бизнес для потребителя. B2C обозначает коммерческие взаимоотношения между организацией и конечным потребителем.
Хороший вкус нужно прививать
— Большинство рекламных кампаний ваших клиентов относятся к сфере B2C, работают с конечным потребителем. Какова основная сложность работы с населением?
— Нигде так не востребована номинация «Нереализованные идеи», как в нашей стране. Если я вам покажу, какое количество работ мы делаем в стол… Вы можете придумать абсолютно гениальную рекламу, а клиент элементарно испугается. Нужно учитывать готовность аудитории воспринимать тот или иной месседж. Несколько лет назад Old Spice снял прекрасный ролик — в котором парень скачет на лошади. Этот ролик собрал все призы, какие только можно. Но в России он прошел совершенно незамеченным. Его никто не понял.
— То есть аудиторию надо воспитывать в плане рекламы?
— Именно. Поэтому уже 17 лет мы проводим собственный международный форум по коммуникациям — Baltic Weekend. Собираем до 500 человек и всегда помимо российских и зарубежных профессионалов в области коммуникаций приглашаем представителей бизнеса, власти, масс-медиа, образовательных структур и общественных организаций. Причем мы понимаем, что сегодня год становится слишком большим промежутком для проведения итоговых дискуссий из-за стремительной смены коммуникационных форматов и инструментов. Поэтому помимо традиционного осеннего Baltic Weekend будет проводить и весеннее мероприятие.
— Одна томская компания недавно разместила заманчивую для города вакансию с хорошей зарплатой за выполнение маркетинговых и PR-функций. В итоге вышел пост сожаления о том, что пришли десятки резюме от журналистов с классным опытом в PR, но с отсутствием знаний по маркетингу, либо наоборот. А как по-вашему? Можно и нужно ли это совмещать?
— Фирма хочет получить в одном флаконе то, что делает целый отдел. Им нужен «человек-оркестр». Он встречается, но это штучный товар. Хотя сегодня уже гораздо сложнее понять, кто кем является, — грани профессий, которые четко прослеживались 10-15 лет назад, не так заметны. Сам по себе рынок коммуникаций вышел на новый уровень. Становится очевидным, что нам нужно работать на гораздо более широкую аудиторию. Если раньше у тебя был пул из 20 журналистов, то теперь с появлением блогеров и развитием технологий цифра даже не удваивается, а утраивается. Плюс огромное количество экспертов, которые считают нужным высказываться на Facebook. Поэтому требования к специалистам существенно возросли, и это хорошо. Все осознают, что мы сможем себя продать только в том случае, если этим будет заниматься квалифицированный сотрудник. И это не только томская проблема — вспомните, как долго Сбербанк не мог найти замену Светлане Миронюк (бывший главред РИА «НОВОСТИ», занимавшая пост директора департамента маркетинга и коммуникаций Сбербанка с февраля 2016 года по февраль 2017-го — прим. ред.).
— Есть ли в России какая-то сфера PR, которая имеет нераскрытый потенциал?
— Конечно! Коммуникации в области научной сферы. Это поле непаханое, там очень интересно. Когда мы проводили исследования и просили людей назвать фамилию самого известного современного российского ученого, некоторые отвечали: «Путин»! Это понятно, потому что президент по долгу службы участвует во многих мероприятиях, посвященных инновациям. А ученых никто вспомнить не мог. Мы у себя запустили коммуникационную лабораторию: раз в месяц собираем журналистов и рассказываем популярным языком о научных открытиях. Результат великолепный! Потому что сегодня дефицит позитивных новостей, везде одна сплошная чернуха, болезни, кризисы. А наука — это такой «рейтинговый позитив», что тоже важно.
— А как вы сами оказались в этой сфере? Вы же выпускник восточного факультета СпбГУ?
— Здесь все очень просто. Тогда, в голодное время начала 90-х, многие подались в бизнес, связанный с рекламой. Преимуществом моего образования было умение нормально разговаривать с иностранными компаниями, которые только-только заходили на российский рынок. Родители, конечно, расстраивались, профессия была нашей семейной традицией, но я ни о чем не жалею. Начинал работать в Петербурге, потом переехал в Москву, со многими людьми до сих пор идем по жизни вместе, да и Alma Mater вспоминаю с теплотой.
— Предлагали ли вам иностранные компании «продаться» им? Если да — почему не согласились?
— Предложения, конечно же, поступали. Но мне, наверное, как-то уютнее дома. Возможно, если отмотать назад, я поступил бы иначе. Но все сложилось как есть.
Первые деньги заработал на футболе
— Как вы заработали свои первые деньги?
— Я с детства увлекался футболом и коллекционировал программы матчей. Мне было лет 12, я покупал на каждой игре по сотне программ, потом что-то менял, что-то продавал друзьям, у меня была большая «сеть партнеров». С каждого матча я зарабатывал рублей 20-25. Это был такой «рынок по интересам».
— Воспитывали ли вас родители на предмет бережного отношения к деньгам? Знаем, что у вас подрастают детки. Будете ли им что-то прививать в этом плане?
— Дети у меня уже привитые. Я щедрый папа, мне хочется чем-то порадовать ребенка и я говорю: «Давай купим то-то». А дочь отвечает: «Пап, не надо». Сама принимает решение.
Что касается родителей — тогда время было другое. Много чего было нельзя. Отец, например, мог бы стать предпринимателем, но стал ученым. Ученые тогда зарабатывали мало, мы все время жили в стесненных условиях. Не бедствовали, конечно, но запросто купить машину не могли. Я убежден, что всё, над чем мы так смеялись — сегодняшняя страсть к роскоши, это следствие того голодного времени. Мой старший брат открыл первый частный продуктовый магазин в Москве. К нему шли все подряд, чтобы хотя бы посмотреть на нормальный ассортимент. Это было шоу. Помню, как «из-под полы» мы доставали румынскую стенку… Кстати, это было интересно: папа взял ее в кредит, а потом что-то сломалось на работе в бухгалтерии и она перестала отчислять проценты в магазин. Через полгода оттуда позвонили, и вся отцовская зарплата ушла в счет погашения долга. Зато стенка румынская стояла!
— В вашей семье как-то распределяются финансовые обязанности?
— Да, я полностью беру на себя все расходы и заботы, связанные с хозяйственной частью.
— Вы задумываетесь о будущей пенсии? «Подушку безопасности» готовите?
— Конечно, готовлю. Поскольку я все-таки патриот, я доверяю государственной системе, отчисления идут туда. Но уходить на пенсию не собираюсь, это неинтересно. Буду продолжать работать.
Простые решения — самые правильные
— Томск представлял свой проект повышения финансовой грамотности на федеральных мероприятиях с вашим участием, поэтому вы наверняка знаете о наших успехах. Но хочется уточнить — что у нас получилось особенно удачно?
— Проект безумно интересный. Мне очень нравится методика работы Томска — вы все время пытаетесь находить интересные, нестандартные решения — большие форматы мероприятий, изготовленная финансовая пирамида (большая инсталляция в форме четырехгранной пирамиды, на которой напечатаны исторические факты и документы — прим. ред.). Про нее знают все и не только в России. Но это простое, понятное решение, которое дает в 1 000 раз больше, чем изготовление каких-то листовок. В России есть своя специфика — здесь люди очень трепетно относятся к своим деньгам. Мало кто готов обсуждать тему личных доходов. А томский проект не столько о финансах, сколько о поведенческих моделях, о психологии.
— Если говорить про регионы в целом, то как территориям научиться продвигать себя? У нас студенческий город, поэтому в основном вузы озабочены привлечением контингента. А кто еще должен заниматься региональным пиаром?
— Этим должны заниматься все. Администрация — понятно, она просто обязана, комитеты по инвестициям, по туризму. Что касается других категорий — это очень сильно должно волновать предпринимателей. Сегодня, например, многие компании думают, как лучше вести себя во время ЧМ-2018, на каких проектах заработать. Это же общая радость, связанная с большим событием. Вторая категория — журналисты. Сколько мы проводили конкурсов по продвижению бренда территории! Люди с удовольствием пишут про малоизвестные, но интересные места. В чем основная проблема? Наша страна очень большая и очень богатая. Поэтому если стоит у нас какая-то избушка XIII века — ну стоит и стоит. В любой другой стране мира из этого уже сделали бы место паломничества. И окружили бы десятком легенд… У нас есть огромное количество мест, где проходили крупные баталии и сражения, жили исторические личности. Но нам все время кажется, что это какая-то ерунда. А там люди поднимают архивы, возрождают легенды, создают дополнительную ценность. И туристы к ним едут. Это бизнес. Вот так это должно работать, тогда будут заинтересованы все.