Оксану Сташенко знают миллионы — прежде всего по роли Жанетты Петровны Сельской в сериале «Возвращение Мухтара». Но за пределами экрана она не менее активна: ставит спектакли, пишет сценарии, снимает кино, помогает детям-сиротам и ветеранам. При этом остается верна себе: не берет кредиты, не инвестирует в фондовый рынок, не гонится за статусом. Наша героиня живет на то, что зарабатывает, и считает, что настоящая финансовая свобода — это умение отказаться от лишнего.
Нужно всегда иметь кубышку
— Бывает ли в вашей профессии финансовая стабильность? Что вы вообще вкладываете в понятие финансовой стабильности?
— В актерской профессии, как мне кажется, никогда не может быть финансовой стабильности. Артист — это всегда не про деньги, хотя жить без них невозможно и ставки у актеров бывают очень высокими. Многие, стараясь зарабатывать больше, поднимают себе гонорары — у половины после этого заканчиваются съемки, а у другой половины все складывается. Я раньше стеснялась озвучивать свою ставку, но мне попадались честные продюсеры и режиссеры, которые оценивали меня адекватно и грамотно. Когда я получала приглашение на съемку, мне сразу называли мой гонорар, и я понимала, сколько получу. Со временем я научилась озвучивать ставку сама — без стеснения. Это мой заработок.
Финансовая стабильность для меня — это никогда не брать кредиты, ипотеки и в долг. Я живу только на то, что уже заработала. Мама с детства учила иметь небольшую кубышку и жить только на свои. Мама воспитывала меня одна, без папы, до моих 15 лет. И я получаю настоящее удовольствие от осознания того, что хотя бы этим защищаю себя — я никому не должна.
Один из моих жизненных принципов — никогда не давать в долг. Могу по пальцам одной руки пересчитать случаи, когда сама предлагала занять — куме, родным, подруге. И только тогда, когда понимала, что они могут не вернуть. Но родным я всегда помогаю — сестре, племянникам, крестникам. И помогаю только тогда, когда понимаю, на что конкретно пойдут деньги. На пустяки не даю. Вот такая я серьезная тетя.
Мне кажется, финансовая стабильность зависит не от профессии, а от умения распоряжаться деньгами. Я до сих пор по привычке веду тетрадочку: сколько заработала, сколько потратила. Этот бухгалтерский подход от мамы остался со мной на всю жизнь.
Недавно в музее Калашникова в Ижевске я прочитала цитату. Он говорил: «Я создаю оружие, чтобы моя страна жила в мире». Сам он жил очень скромно. Родился в семье с десятью детьми, с двух лет работал. И там была его фраза: «Мое оружие защищает Родину. Дает ей мир. А зачем мне миллионы? У меня есть где жить, что есть и что надеть. Лишь бы страна жила в мире». Это невероятная мудрость. Главное, чтобы в России был мир. Тогда всегда можно заработать. Всегда. А лентяй, тунеядец — он всегда найдет оправдание: «Я непризнанный гений», «Меня не приглашают». Надо разобраться, почему не приглашают, и просто найти работу. Это касается любой профессии, не только актерской. Люди заражаются обломовщиной — лежат на диване, жалуются и ждут, когда кто-то принесет им все на блюдечке. Так не бывает.
— Как вы выбираете проекты: что важнее — интерес, команда, гонорар, экранное время?
— Все важно. Если предлагают интересную роль, я могу и по ставке подвинуться. Команда тоже имеет огромное значение — артист никогда не знает, в какую среду он попадет. Иногда говорят, кто режиссер, и это уже важно. Был случай, когда я отказалась от проекта, потому что знала, для какого канала он снимается. Для меня этот канал — табу. Там программы с нецензурной бранью. Считаю, что такие вещи недостойны экрана. Их можно показывать разве что в гаражах, где мужчины что-то бурчали в моем детстве. Но не в эфире. В другой раз я отказалась от роли, в которой была матерщина, да еще сам персонаж был откровенно мерзкий. Я и отрицательные роли играла, но не настолько. Не жалею об отказе.
Иногда бывало, что мне предлагали замечательную роль, хороший гонорар, но я не могла — у меня в 30-дневный месяц помещалось 38 съемочных смен. Снималась днем, вечером летела в другой город, ночью — другая съемка, утром — снова самолет. Такая вот была загруженность. Сейчас влияет возраст. Я уже вхожу в ранг мам, молодых бабушек, партийных работников, представительниц власти, сотрудниц полиции… Предложений стало меньше, но они есть. И я рада.
Вкладываю деньги в профессию
— Помните свою первую зарплату?
— Конечно. После седьмого класса мы с подружкой устроились санитарками в детскую стоматологию. Я боялась зубных, но утешала себя тем, что не вижу процесса. Мыли все в обед и в конце смены. Работали месяц — больше нельзя было по закону. Получила 70 с лишним рублей. Это были огромные деньги. Купила себе импортные сапоги на каблуке. Мама разрешила. Я тогда уже была секретарем комсомольской организации, ходила в театральную студию, собиралась поступать в училище. Мама все это видела, поддерживала. Эти сапоги я потом носила лет пять.
— Как вы обращаетесь с деньгами?
— Рационально, но как творческий человек иногда спонтанно. Например, мы очень долго и тщательно выбирали участок под дом, нашли один. А потом, уже уезжая, увидели другой. И я поняла: это он. Тут же позвонила в администрацию и отправила аванс. Сидя в машине.
В 90-е я много снималась за рубежом, а в 2000-х — в России. Деньги зарабатывались, но не тратились — времени не было. Иногда покупала вещи, а потом находила их дома с бирками. Дарила сестре, племянникам. Сейчас я покупаю мало и осознанно. Есть платья, которые я ношу много лет. Надену пару раз, потом отвисятся в шкафу — и снова надеваю. Они вне моды, идут мне, смотрятся как новые.
Некоторые вещи не могу отдать, расстаться с ними. Они как якоря: связаны с определенным моментом, определенной ролью и поэтому дороги сердцу. Это не плюшкинство, просто память. И у меня есть полочка с такими «штучками». Они со мной давно, переезжают со мной, и я к ним отношусь очень трепетно.
— Планируете ли вы доходы?
— Нет. Это бессмысленно. В актерской профессии все меняется за день. Я записываю предполагаемый приход, но даже мысленно его не трачу. И если что-то отменилось, то спокойно принимаю, не делаю трагедию. Заранее знаю: не заработала — не потрачу. Трачу только то, что есть. В голове держу список того, что надо обновить, купить, отремонтировать. Мы живем в доме, там постоянно что-то ломается — лампочки, кран, проводка. Умом мы понимаем, что пришло время менять машину, она старенькая уже, но сейчас не до того. Сейчас вся энергия уходит на съемки моего второго полнометражного фильма. Это большая работа и, конечно, затраты. Но я знаю, на что и зачем трачу. Так что это осознанно.
— Во что вкладываете деньги?
— В профессию. Сейчас — в кино. В путешествия не вкладываюсь. Не потому, что не люблю, просто времени нет. Я люблю Россию. Много езжу с гастролями по большим и маленьким городам. И горжусь тем, как меняется страна. В малых городах уже не надо мечтать о Москве — там есть всё. Люди открытые, теплые, настоящие. Я с удовольствием туда езжу.
Образование? Я учусь всегда. Плачу временем. Оно у меня ценное. Я уже взрослая, и каждый день — это тоже часть моего образования.
Нет цели нажить огромный капитал
— Как устроены финансы в вашей семье?
— Это личное. У всех по-разному. Кто-то делит все, кто-то живет раздельно. Бывает, что в семье один кормилец, и не всегда это мужчина. Я не хочу никого смущать своими взглядами. Главное — чтобы обоим было комфортно.
— Инвестируете ли вы?
— Нет. Я боягузка (трусиха — прим. ред). Живу только на то, что заработала. Никаких акций, дополнительных квартир. У меня есть однушка в Москве и небольшой уютный домик в Подмосковье — 84 квадрата. Его все любят. Больше мне ничего не надо. Я понимаю: когда уйду, душа не заберет ничего. Поэтому нет у меня цели нажить себе каких-то капиталов, чтобы потом мои родные переругались все между собой из-за наследства.
— Есть ли у вас мечта, на которую копите?
— Не коплю. Если копить и не тратить, бог может подумать: ну, ей ничего не нужно — и перекроет финансовый поток. А когда я трачу на фильм, на помощь, на благотворительность, все возвращается.
Если я понимаю, что мы с мужем так устали, что можем загреметь в больницу, что находимся на грани, то ищу окошко и на 3—4 дня уезжаю в санаторий или к морю. Иногда мне достаточно просто смотреть на море, не купаться. Один день — и ощущение, что отдыхала месяц.
— Какой совет вы бы дали себе 20-летней?
— Наверное, я бы просто себя похвалила. Я три с половиной года училась в другом городе. Моя мама присылала мне каждый месяц 30 рублей, плюс была стипендия. Но нужно было оплатить проживание, на что-то месяц питаться. И я умела эти деньги распределить. И никогда не брала в долг. Этот навык остался со мной навсегда.
— Вы очень много участвуете в благотворительности? Почему?
— Не люблю слово «участвую». Помогаю — да, но только адресно. Только если знаю, что без меня человек не справится. Иногда вижу сбор по телевизору, могу сразу сказать мужу: «Я переведу». А он отвечает: «Я уже отправил». У нас одинаковое отношение. Но помогаю не только деньгами. Иногда делом, присутствием, советом. Когда человек использует твой опыт — это большая отдача.
Недавно фермер, который помогал съемкам, потерял часть фермы из-за пожара. Цех сгорел. Он сам никогда бы не просил, но я сразу отправила деньги, потому что знала: ничем другим помочь не могу. И если в семье кто-то болен, я не думаю, дать в долг или нет. Просто лечу. Это даже не обсуждается. Это догма.